[ Переписать на чистовик ]

Для отбора приоритетных инвестпроектов сначала нужно определиться с приоритетными отраслями. Полпред их озвучил: стройматериалы, АПК, туризм – отрасли, обеспечивающие наибольшую занятость населения. Но в плане высокой добавленной стоимости и кратного роста налогооблагаемой базы приоритетом он назвал топливно­-энергетический комплекс с привлечением сюда крупнейших российских компаний (см. 20 стр. «ЧК»). То есть дискуссия о том, на кого делать ставку: на крупных инвесторов или многих мелких, «своих» или «варягов» – лишена смысла. Есть отрасли преимущественного приложения сил малого бизнеса, есть сферы для крупного капитала.

Но чтобы наши министры не принялись, как мантру, вторить полпреду: «Туризм, туризм…», впадая в транс, им надо чётко обозначить критерии для фильтрации инвестиционных проектов и включения их в банк приоритетных. Итак, выбор названных приоритетных отраслей обусловлен природно-­ресурсным потенциалом.

Но, помимо того что инвестпроект, претендующий на статус приоритетного, обязан представлять именно такую отрасль, его инициаторы должны предъявить правительству проектно-­сметную документацию, бизнес­-план с приложением расчёта точки безубыточности и обосновать рынки сбыта своей продукции. Иначе получится, как в Ингушетии, о которой Хлопонин на трёхсторонней встрече в Сочи 11 августа сказал: «Получилось, что деньги­-то есть (30 млрд рублей трансферта из федерального бюджета. – Прим. ред.), а реализовать ничего не можем – и сейчас всё заново делать».

Так, неудачным можно с уверенностью назвать дагестанский проект «Анжистекло», финансируемый из Инвестфонда РФ (на создание инфраструктуры уже потрачено 1300 млн). Природо-­ресурсно­обусловленный потенциал (ПРОП) не поддерживает производство 720 млн бутылок в год. Если сырьё будет не местным (например, из того же Туркменистана), то потребители как раз местные. Все заводы республики потребляют максимум 150 млн бутылок. Куда девать остальные 550 млн бутылок? Соседям невыгодно закупать у нас продукцию по завышенной цене – соответственно нет чётко определённых рынков сбыта. А точка безубыточности требует реализации не менее семисот миллионов единиц производимого товара. «Титаник» пойдёт ко дну. И на что надеются инициаторы заведомо провального проекта? На господдержку? Видимо, она и является основной причиной запуска. Кстати, ОАО «Магистраль» – подрядчик по работам по проведению инфраструктуры в лице его замгендиректора Хочбара Гентинского, который активно присутствовал на форуме в Сочи (см. «ЧК» № 35 от 8 сентября 2010 года).

Или другой «титаник», хотя нет, – целый космический корабль по производству китайских «Чанов», инициируемый ОАО «Авиаагрегат». Ясное дело, что для машиностроения у нас нет ни ПРОП, ни рынка сбыта – вообще ничего.

Куда позитивнее смотрится проект серийного производства солнечных элементов и модулей на базе НИИ «Дагкремний» в Дербенте (заявленная стоимость проекта – 640 млн рублей, сравните с затратами на «Анжистекло», и это только на инженерную инфраструктуру!) – объём инвестиций в восемнадцать (!) раз меньше, чем требует «Авиаагрегат». Проект задействован в энергетической отрасли, имеется ПРОП, в частности, учтены природно-­климатические ресурсы. Однако бизнес-план проекта находится только на стадии разработки. Нет данных и о точке безубыточности.

Самой приоритетной отраслью для Дагестана является энергетика, в том числе традиционная гидроэнергетика, а также альтернативные источники энергии (ветряная и солнечная энергия). Потенциал годовой выработки – около 16 млрд кВт·час. Это с большим запасом обеспечит потребности населения и сэкономит около 65 % потребляемого сегодня газа. После обеспечения частных потребителей остающиеся от общей годовой выработки порядка 6 – 8 млрд кВт·час можно направить на первичную переработку сельхозпродукции: животноводства, виноградарства и др. (см. № 10 «ЧК» от 13 ноября 2003 года и № 31 от 4 августа 2006 года).

Тем не менее было понятно, а с визитом Хлопонина стало совершенно ясно, что эту гигантскую по своим масштабам отрасль берёт на себя федеральный центр, привлекая в неё крупнейшие энергетические компании.

Вторая основная ставка делается на другую не менее перспективную отрасль – сельское хозяйство. Если в первом случае мелкий и средний бизнес не задействован, то тут вся надежда республиканского АПК возложена на его хрупкие плечи. Этот эпитет подобран неслучайно, ведь современный политико-­правовой и экономический фон в республике играет ключевую роль для формирования и благополучного развития АПК через фермерство и предпринимательство. Приходится констатировать, что нынешние условия не оставляют никакой возможности для развития потенциалов комплекса. Прежде всего – коррупция, земельно-­правовой кризис, обветшалость и неразвитость инженерной инфраструктуры, в данном случае – мелиоративных сетей. Эти факторы стоят серьёзным барьером на пути развития дагестанского АПК.

 

 

Если добрый человек придёт когда-нибудь, даст деньги и научит нас сооружать автомобили фирмы «Чана» или строить солнечные батареи в Дербенте, то сбудется фантастический сон чиновников. А сельское хозяйство, преимущественно животноводство, а также рыбоводство (производство белуги и белужьей икры) – наше настоящее и реальное будущее.

Мясо в потребительской корзине доминирует с долей в 10 %, а в продовольственной корзине – 25 %. Это хоть и не контрольный, но блокирующий пакет влияния. На кормовые угодья приходится 85 % площади всех угодий (2843,2 тысяч га). Природно-ресурсный потенциал республики, в частности земельный ресурс (и это только равнинные земли, преимущественно летние кормовые угодья), достаточен, чтобы производить не менее 620 тысяч тонн мяса в год! Среднедушевое же потребление составляет около 95 тысяч тонн в год. Выходит, что республика не производит 525 тысяч потенциальных тонн мяса ежегодно. Например, в Москве, самом крупном регионе-потребителе, дагестанское мясо продают по цене 350 рублей за кг; в соседнем Краснодарском крае то же дагестанское мясо на рынке стоит всего на 30 рублей дешевле. Это, с вычетом 50 % себестоимости и наценки за транспортировку, в год в среднем составляет 92 млрд рублей упущенной выгоды. Поскольку добавочная стоимость термообработанных продуктов и полуфабрикатов на 1 кг составляет минимум 1 евро за 1 кг, то, с учётом глубокой переработки, эту цифру можно увеличивать десятикратно.

Мы не претендуем на исключительную точность подсчётов, но хотим показать, что Дагестан имеет огромный потенциал скотоводческого фермерства. Это создаёт перспективы и, в частности, благоприятные условия для собственного потребления, экспортных поставок мяса в другие регионы (т. е., обменяв, сможем обеспечить себя другими продуктами). А с вступлением России в ВТО будет хоть что-то, с чем мы сможем выйти на зарубежный рынок.

 

 

Учитывая этот потенциал, благоприятным выглядит проект по строительству животноводческих комплексов ОАО «Кизлярагрокомплекс», входящий в сельскохозяйственную отрасль. И тут наблюдается необоснованная, и даже преступная, латентность Россельхозбанка – одного из крупнейших дагестанских кредиторов на бумаге, который только в прошлом году, по документам, выдал 5,5 млрд рублей. Между тем Инвестиционный фонд РФ на всю страну составляет всего 6 млрд рублей (о чём сказал в том числе и Хлопонин на встрече с журналистами в Ессентуках).(Подробнее о том, как именно используют кредиты дагестанского филиала ОАО «Россельхозбанк» его «получатели­-фермеры», см. «Черновик» № 28 от 23 июля 2010 года. – Прим. ред.)

К примеру, в Ульяновской области финансирование инвест-проекта «Новая деревня», с созданием агропромышленного кластера «от поля до прилавка» и охватом практически всех направлений животноводства и растениеводства, взял на себя местный Россельхозбанк по договору кредитования физического лица (жителя деревни, который будет на этой ферме работать). Там построят научный центр с ветеринарной и генетической лабораториями, жилые дома и мини-фермы, каждая стоимостью от 3 до 5,5 миллиона рублей, а также 600 производственных ферм-сателлитов на участках, уже существующих вокруг деревень. Общий объём инвестиций составит 2,5 миллиарда рублей.

С приглашённым работником заключается контракт сроком на десять лет, по которому передаются в пользование дом и ферма, чья совокупная стоимость составляет от 10 до 12 миллионов рублей.

Ежемесячный доход фермера с одного хозяйства – порядка 100 тысяч рублей. На руки фермеру выдают 25 тысяч рублей, остальная часть доходов уходит в управляющую компанию, которая распределяет полученную сумму инвестору и банку в качестве выплат за дом и ферму.

Через десять лет затраты на строительство дома и фермы окупятся и фермер станет их собственником. Все начисления при этом открыты, фермер каждый месяц может у себя дома на компьютере посмотреть, сколько ему начислено и на какие расходы ушла его зарплата.

Вслед за модернизацией сельского хозяйства Дагестану необходимо создать и развивать эко­, агро­ и фольктуризм, это ещё одна, хотя и не ближайшая во времени приоритетная отрасль, в рамках которой будет задействован и народно­хозяйственный промысел, ведь сегодня на пред­приятиях республики в стоимостном выражении производится около 15 % всех изделий НХП, производимых в России.

На совещании 27 сентября президент Дагестана критиковал уровень подготовки проектов и в этой отрасли (см. 3 стр. «ЧК»).

А пока очень перспективно выглядит производство строительных материалов, в том числе и композиционных. На эту отрасль также распространяется общее правило: мы должны быть нацелены не просто на добычу и сбыт, но и на переработку. Производство композиционных стройматериалов позволяет извлекать высокую добавочную стоимость. И приоритетность этой отрасли диктуется вовсе не множеством карьеров, разбросанных по всей республике. Вот лишь несколько аргументов. Разведанной глины (100 млн кубометров) хватит на 50 лет, из расчёта на внутреннее потребление. Но из 100 млн кубов глины можно произвести продукции на 160 миллиардов рублей. Это что касается создания добавочной стоимости. С гипсом она увеличивается не менее чем в 15 раз, а его запасов хватит на сотни лет (см. «ЧК» № 20 от 16 мая 2008 года).

Ну и, наконец, пятой приоритетной отраслью можно назвать транспорт. И хотя у нас нет пока ни одного самостоятельного рационального проекта, тут есть над чем подумать. Это, прежде всего, создание транспортно-логистических центров, которые призваны связать все отрасли в единую экономическую систему республики – от карьера и животноводческой фермы до сытого и довольного туриста или российского потребителя. Сюда же входит экономически выгодное строительство железной дороги с минимальным руководящим уклоном пути в горном Дагестане, вдоль русел рек, что значительно снизит тяговые энергозатраты. Республике давно пора перенимать этот опыт у Швейцарии и других развитых стран со схожим ландшафтом.