Конфликт в Коркмаскале стал сигналом и для руководства республики, и для безземельного сельского населения. Руководство оказалось перед реальной угрозой дестабилизации обстановки в республике, а сельские труженики сделали «правильные» выводы относительно своей политической силы.
После тех событий в Кумторкалинском районе частыми посетителями нашей редакции стали сельские жители. Все они посылают письма и Президенту ВВП, и полпреду Дмитрию Козаку, и президенту Муху Алиеву. На отстаивание своих прав у них уходят годы. Даже тогда, когда суд становится-таки на их сторону, его решения ровным счётом ничего не меняют. Хуже того, на самых активных поборников своих и соседских прав заводят уголовные дела.
В этой статье мы расскажем о двух частных историях земельного конфликта, не настолько частных, чтобы не сделать определённых выводов. СПК Джавгата
Об СПК «Джавгатский» читатель «ЧК» со стажем уже читал. Напомним коротко, тем более что история грозит стать типичной. Был в Кайтагском районе совхоз с поэтичным названием «Коммунизм». Продолжал он им быть и в несоветские времена. Только с 2000 года начались его перевоплощения: сначала в ДУП, а менее года спустя – в ГУП. В учредителях сельскохозяйственного предприятия, созданного десятилетиями труда членов совхоза, вдруг оказался Комитет Правительства «Дагвино». Далее с ГУПом стали происходить ну очень заурядные для местных госпредприятий вещи: он дошёл до ручки, то есть до фактического банкротства. Только тогда, когда в мае 2003 года из «Дагправды» джавгатцы узнали о предстоящей приватизации ИХ совхоза, они сообразили, чем отличается ГУП от совхоза. Начались хождения в суд. Арбитражные суды всех инстанций вставали на сторону сельчан: «регистрацию ДУП и ГУП «Коммунизм» считать недействительной». Дело оставалось за малым, вылившимся в большое, а именно за созданием ликвидационной комиссии. Создать таковую должны были Минимущества РД как представитель собственника (республики), «Дагвино» как учредитель, администрация и налоговая инспекция Кайтагского района. Как догадался прозорливый читатель, делать этого никто не собирался. Не говоря уже о всяких мелочах вроде заведения уголовных дел на особо отличившихся сторонников создания сельхозкооператива «Джавгатский» на месте ГУПа «Коммунизм».
«Весёлая» жизнь началась и у ещё толком не созданного СПК. На него «вешают» все долги ГУПа, несмотря на то что ни ликвидационной комиссии, ни, соответственно, передаточных актов и разделительных балансов нет и в помине. Согласно справкам районного Управления сельского хозяйства, кредиторская задолженность ГУПа составляет 4,5 млн рублей, из которых 1,5 млн – задолженность перед «Дагвином» за поставленные ядохимикаты. Но, как утверждает председатель правления СПК «Джавгатский» Алигаджи Усбанов, следов ядохимикатов ни на складах, ни на поле обнаружить не удалось. На того же Усбанова десятки раз заводили уголовные дела по задолженности за детские пособия, налогам и недоимкам. Около 300 бывших работников ГУПа обратились с исками к СПК «Джавгатский» о взыскании задолженности по заработной плате, образовавшейся благодаря неустанным «заботам» руководства «бессмертного» ГУПа о своём трудовом коллективе. (см. письмо из ФССП) Судебные исполнители, которые никак не могут заставить ГУП ликвидироваться, исполняют судебные решения по взысканиям с СПК незамедлительно.
Теперь о главном: работать надо. С чего начать? Правильно, с оборотного капитала. Усбанов обращается к директору Дербентского коньячного комбината Мураду Гаджиеву за кредитом под гарантию поставок винограда. Первой реакцией Гаджиева был отказ: заросшие камышом виноградники не способствовали положительному решению. Уговоры-переговоры привели-таки к соглашению о кредитовании на 1,7 млн рублей под поставку 400 т урожая 2005 года. Руководство СПК «Джавгатский», на землях которого собирали до 800–900 т урожая, посчитало задачу выполнимой. Условились, что принимать виноград будут за 7,5 рублей за килограмм при сахаристости 16%. На выходе результат оказался следующим: хозяйство не выполнило соглашение в части объёмов поставки, а ДКК – в части цены покупки. СПК удалось собрать лишь 300 т, из которых, по словам Усбанова, 100 т разнесли рабочие, а ДКК принимал виноград по средней цене 6,5 руб, занижая его сахаристость до 11–13%. Таким образом, за предприятием остался долг 1,35 млн рублей.
В планах СПК была посадка 100 га виноградников. Обращались в «Дагвино» – не дали. Желательно, считает Усбанов, было бы вернуть завод по первичной переработке винограда, бывший некогда при заводе. Но его судьба туманна: завод забрало «Дагвино», циркулируют слухи о его не то продаже, не то сдаче в аренду. Глава администрации Кайтагского района Магомед Джамбуев давал команду всем хозяй- ствам района поставлять виноград заводу. Он рассчитан на переработку 6000 т винограда, половину из которых может поставлять район. Возить за 5–10 км скоропортящийся продукт рациональнее, чем в Дербент за 50–60 км.
Возмущает Усбанова и деятельность «Дагвино». С 2001 по 2004 годы ГУП «Коммунизм» сдавал по 800 т винограда ежегодно, или на 24 млн рублей за эти годы. Все суммы за ГУП получал комитет «Дагвино». Если даже скинуть 5 млн НДС и столько же на фонд оплаты труда, остаётся 14 млн рублей. Где эти деньги?
Толком ещё не образовавшийся СПК оказался между молотом и наковальней. Помимо административного давления, теперь уже «наседают» и сами джавгатцы. Сейчас уже отчаявшаяся «инициативная группа» в лице некоторых учителей, безработных и пенсионеров агитирует народ хотя бы за выделение земельных паёв из СПК.
С 21 декабря 2005 г. постановлением райсуда Усбанов временно отстранён от исполнения обязанностей председателя правления СПК «Джавгатский». Основание – ведение уголовного дела о невозмещении долгов по детским пособиям, налогам и недоимкам за 2001 г. Опять же по долгам ГУПа, который даже не ликвидирован. Пока Усбанов отстранён от должности, «инициативная» группа в лице временно исполняющего
обязанности председателя СПК Сулеймана Магандалиева при попустительстве, как говорит Усбанов, главы района Джамбуева, руководителя Райкомзема Абдулкадыра Мамедова и др. чиновников распродают имущество ГУПа – СПК и раздают земли сельчанам. Колхоз Какашуры
Конфликту в Какашуре уже более десятка лет. Сами какашуринцы склонны связывать его с именем Умалата Насрутдинова. Председательство с 1991 по 1995 гг. в местном колхозе им. И. Насрутдинова послужило карьерным трамплином для будущего министра сельского хозяй- ства РД. На этот период как раз приходится масса всевозможных кампаний государства по поддержке аграрного сектора страны.
Вообще, в этом смысле сельское хозяйство – лакомый кусочек для представителей его «менеджмента» в лице республиканских и местных чиновников и директоров хозяйств. В последней прошлогодней сессии НС РД прозвучала цифра: 1 млрд 600 млн рублей – столько поступило из всех льготных источников на поддержку сельского хозяйства республики, в том числе из федерального и местного бюджетов, а также, видимо, через Россельхозбанк. Эту сумму озвучил не то председатель Комитета НС по финансам, не то министр финансов, и огласили её как реакцию на гневный выпад тогда ещё министра Насрутдинова. Возмущение его вызвало то, что статью «лизинг» с 80 млн сократили до 54 млн (тогда не хватало средств на 20 %-е повышение зарплат бюджетникам). Более того, как парировал ответчик, эти 80 млн Минсельхоз всё равно «придерживает» у себя, не используя по назначению.
Вернёмся к началу 90-х и молодому, но перспективному председателю колхоза имени собственного отца Умалату Насрутдинову. Уже тогда, утверждают жители Какашуры Пахрудин Джамуков и Алчагир Алчагиров, он использовал своё положение для махинаций с бюджетными кредитами. Именно на это время приходится запуск в стране земельной реформы в России. В 1991-м выходит ряд нормативно-правовых актов, в том числе Закон РФ «О предприятиях и предпринимательской деятельности», Указ Президента РФ «О неотложных мерах по осуществлению земельной реформы в РСФСР» и др. Согласно им, колхозы и совхозы как устаревшая форма хозяйствования должны прекратить существование уже до конца 1992 года. На их место должны прийти иные формы организации сельхозтруда. При этом крестьяне наделялись правом свободного выхода из колхоза или совхоза с выделением его доли земли и имущества. Так, на селе должна была восторжествовать частная собственность.
Так как, подобно динозавру, расстояние от «головы» до периферии в России велико, реформа затянулась. Но желанный час для какашуринцев наступил 7 октября 1998 года. На основании решения главы Карабудахкентского района Насрутдинова (всё того же, но уже в новом качестве), а также какашуринской сельской администрации в колхозе созвали внутрихозяйственную комиссию для расчёта доли земли и имущества каждого какашуринца. Расчёт показал 0,86 га пашни и 0,63 га паст- бищ. Вот тут-то и заворачивается сюжет.
Насрутдинову эти наделы показались чрезмерно щедрыми. По его оценкам, взрослому какашуринцу хватит и 0,5 га пашни, малолетнему – 0,25, а пастбищ и вовсе им не нужно. Указ же Президента РФ от 2 марта 1992 г. гласит, что «при определении среднерайонной нормы бесплатной передачи земли в собственность вся площадь сельскохозяйственных угодий в пределах сельскохозяйственных предприятий района… делится на суммарную численность лиц, работающих в сельском хозяйстве» (включая пенсионеров и работников социальной сферы).
Самоуправление какашуринцев было недолгим. Насрутдинов, сопровождаемый милиционерами местного РОВД, вооружёнными автоматами, с пятой попытки сумел 8 июня 1999 г. захватить колхоз. Он разогнал правление, посадил своего председателя. Той же датой, 8 июня 1998 г, значится поддельный протокол общего собрания колхозников, отменяющий решение о распределении наделов. По словам Джамукова, с тех пор в судах 62 раза рассматривался вопрос о наделах. Есть решение
За кипой судебных бумаг, переписки с различными госорганами, эмоциями какашуринцев не сразу углядишь их вполне разумные и компромиссные требования.
Сейчас от колхоза остались 11 000 га земли и птицефабрика, известная всему Дагестану. В 1998 г. Насрутдинов арендовал её за 500 тыс. рублей. С тех пор неизвестно, платит ли он вообще за аренду, но фабрика находится в его распоряжении. Она рассчитана на переработку 1 500 т мяса птицы в год. Если исходить из рыночной стоимости 50 руб. за кг мяса, то выходит 75 млн руб. годовой выручки. Балансовая стоимость капитальных строений фабрики в 1999 г. составляла 23 млн рублей.
Так вот, какашуринцы настаивают на том, чтобы земельные и имущественные паи колхоза были, наконец, распределены между 5 525 жителями села. С земельным наделом всё более или менее ясно: 0,86 га пашни и 0,63 га пастбищ «на нос». А в отношении птицефабрики их требования очень даже рыночные: провести независимую оценку имущества фабрики и выставить её на аукцион. Полученные деньги распределят между собой сельчане. И им неважно, кто станет её собственником. Манифест о земле
Две истории как иллюстрация двух основных направлений искажения реформы колхозов и совхозов. В первом случае чиновники насаждали МУПы – ГУПы как якобы рыночные структуры, во втором попросту игнорировали преобразования, как, например, с колхозом им. Насрутдинова. В числе предприятий, подведомственных Министерству сельского хозяйства РД, мы его не обнаружили, а понятия «колхоз» современное законодательство не признаёт. Есть ничейная земля и такая же ничейная фабрика, которой распоряжается бывший чиновник на сомнительных основаниях.
В обоих приведённых случаях решение, соответствующее современным реалиям, вроде бы есть. Но случай с СПК «Джавгат» сложнее. Очевидно, что здесь есть партия, отстаивающая сохранение хозяйства в едином комплексе, и есть более многочисленная группа людей, в основном жители села, желающие забрать каждый свой надел. Вот в этой части и сходятся две истории: сельские жители хотят иметь хоть и маленький, но свой собственный кусочек земли. Дагестан потерял как минимум десятилетие. Опасно было не давать ход земельной реформе тогда, в начале 1990-х, раздав, как и предполагалось, наделы крестьянам. Так, по крайней мере, на прочных законных основаниях запускался процесс концентрации земли, которая, как известно, является необходимым условием конкурентоспособности сельского хозяйства.
Два случая – ещё не полная картина. Статистика сельского хозяйства искажена до предела: то приписки для получения дотаций, то выставление в отчётности убытков для уклонения от уплаты налогов. Поэтому пристальнейшее внимание надо будет уделить предстоящей сельскохозяйственной переписи. До её проведения акцентировать внимание, как и предлагает президент РД, на муниципальной статистике, особенно в районах. Это необходимо для того, чтобы разобраться, у кого – МУПов, ГУПов, совхозов, колхозов, местных администраций – сколько земли и имущества находится. Если арбитражные суды всех инстанций признавали регистрацию ДУПа, а потом и ГУПа «Коммунизм» недей- ствительной, то аналогичные решения могут быть приняты и в отношении других государ- ственных сельхозпредприятий. Тогда опять поднимется вопрос: СПК или частные наделы? Судя по всему, недоверие к каким бы то ни было формам кооперации сделает предпочтительной вторую форму владения землёй. В отношении же тех хозяйств, при которых имеются заводы по первичной переработке сырья, можно использовать вариант, предлагаемый какашуринцами, то есть землю – крестьянам, завод – на аукцион. Либо можно было бы, что менее вероятно для реализации, агитировать за создание СПК или АО как единого комплекса, разработав комплексную программу их косвенной государственной поддержки.
У решения раздать землю сельским жителям есть, несомненно, политическая составляющая. Муху Алиев сам признаёт, что рычагов влияния на глав районов у него нет. Немалая доля их авторитета держится именно на возможности распоряжаться землёй. В этом смысле закрытие вопроса собственности на колхозные и совхозные земли путём их раздачи лишит их немалых оснований для «понта» как перед собственным населением, так и перед республиканской властью.
Вопрос земли предполагает, что кардинальные методы и решения по нему будут нелёгкими. Но никогда и нигде он не был лёгким, а начинать с чего-то надо. ]§[