Дорогое у нас в Дагестане жильё. Попробуй заработать честным путём. Трудно? Практически невозможно! Но есть другие, менее затратные способы. Намного проще квартиру отнять. Нет, конечно, не силой, но буквой закона. Вот эти буквы и принимают на бумаге весьма замысловатые, а порой недвусмысленные предложения. Бумага всё стерпит. Для того чтобы отнять квартиру (дом), в ход идут разные методы, но и они должны были бы разбиться о гранит нормы права и независимый, свободный от корысти дагестанский суд. Но этого часто не происходит. Мошенники празднуют победу. Почему? Им кто-то помогает?
Способы отъёма квартиры (дома), учитывая специфику РД, очерчиваются определёнными рамками. Основная масса случаев отъёма приходится на родственников с разной степенью родства (см. статью «Результата нет» на 7 стр. «ЧК»). В основном схема такова: люди женятся, и им покупают квартиру. В случае распада брака кто-то из супругов остаётся без жилья. Вот тут и начинается борьба за квартиру. В ход идут и кража правоустанавливающих документов, и их подтасовка и прочее. Второй основной способ отъёма – это подделка завещания (см. статью «Два завещания» на 7 стр. «ЧК»). Об этом много говорить не приходится, так как всё и так понятно. Остальную долю случаев по отъёму жилья составляют единичные аферы, осуществляемые по воле случая. Важно же то, что без поддержки рассчитывать только на собственную наглость и предприимчивость не приходится: ни один из этих способов на практике не пройдёт и развалится на первом же судебном процессе. Поэтому мошеннику важно наладить контакт с теми людьми, которые могут ему подсобить в отстаивании его «правоты» в суде. Что для этого достаточно? Во-первых, нанять хорошего адвоката. Практика показывает, что успешные дагестанские адвокаты – это в основном бывшие работники судебной системы и правоохранительных органов, которые пользуются уже наработанными связями. Во-вторых, иметь своего нотариуса и человека в судебной экспертизе для «оформления» документов и их проверки на подлинность. В-третьих, и это самое важное, найти лояльного судью. И тогда дело в шляпе. В качестве подтверждения лояльности человек, пытающийся отнять квартиру, смело обещает при благоприятном для него исходе поделиться частью пирога. Это бизнес, поставленный на широкую ногу. По мере рассмотрения дела можно подключать по необходимости и других лиц. В результате формируется целый конгломерат, направленный на отъём квартиры.
Не знаем, случайность или нет, но в редакцию «ЧК» приходят люди, которые, будто сговорившись, почему-то жалуются на одних и тех судей, нотариусов и других наделённых властью людей. Это не обвинение – просто констатация факта. Некоторые из таких случаев в рамках заданной темы вы можете найти на соседней странице. Один же из показательных мы рассмотрим здесь.
Был, да сплыл
Двумя родными братьями – Насрутдином Цахаевым и Адамом Омаровым – был построен дом в Махачкале по ул. Чернышевского, 97 «б». Когда Адам женился, ему стало негде жить, – и брат подарил ему одну комнату в доме, куда Адам вселился со своей женой Хадижат Омаровой. Позже старший брат Насрутдин разрешил Адаму пристроить к этой комнате ещё одну комнату с коридором. В 1992 г. Насрутдин умер. Тут и начались у Омаровых проблемы с домом. Появилось завещание (заверенное нотариусом Хархиевой), согласно которому Цахаев оставил свой дом в равных долях сестре Хадижат Абачараевой и единственному сыну Шамилю. С этого дня Абачараева стала требовать выселения Омаровых из данного домовладения. Советский районный суд Махачкалы (судья Зайнудинова) в 1997 г. удовлетворил требования Абачараевой о выселении Омаровых из спорного дома, а их требования о признании права на часть домовладения – нет.
Хадижат Омарова инициировала проведение экспертизы на предмет подлинности завещания, на что пришёл ответ из криминалистической лаборатории ЭКО МВД РД о том, что подпись в завещании выполнена не Цахаевым, а другим человеком. Но на суде выяснилось, что в деле имеется заключение почерковедческой экспертизы с противоположным результатом. Было решено назначить повторную экспертизу, проведение которой было поручено Северо-Кавказской центральной лаборатории судебных экспертиз в г. Ростове-на-Дону. Результат: подпись выполнена Цахаевым. Омарова с указанной экспертизой была категорически не согласна и попыталась провести повторную, но… оригинал завещания исчез! Странно, не правда ли? Тем более что завещание отсутствует и в Государственном архиве НП РД.
На суде Омарова пыталась «уговорить» судью Дусилаеву истребовать завещание у Абачараевой, но суд остался глух.
В дальнейшем дело неоднократно рассматривалось в суде, но общий итог оставался прежним. Судьи федерального суда Советского района (Джунайдиев, Махатилова, Зайнудинова, Джалалов) не были благосклонны к Омаровой, что подтверждали своим к ней отношением. Так, к примеру, Омарова утверждает, что о слушании её дела Советском суде узнала случайно, так как повестку в суд не получала. А когда Омаровы явились в суд, оказалось, что их там не ждали. «Судья Зайнудинова ни мне, ни моему мужу не дала возможности говорить. Мы просили вызвать в суд свидетелей, живущих по соседству, но это сделано не было. А Верховный суд РД без каких-либо исследований и допроса моего мужа оставил решение Советского суда о выселении в силе. Выходя из зала суда, Абачараева заявляла, что надо денег, а не разговоры, – повествует Хадижат Омарова. – А на суде под председательством Патимат Махатиловой свидетели со стороны Абачараевой дали ложные показания о том, что дом построила она, хотя на самом деле Абачараева в те годы в Махачкале не жила». Факт непроживания Абачараевой в Махачкале подтверждается её трудовой книжкой и письмами. В 2001 году она приговором Советского суда была осуждена на 5 лет за нанесение побоев судье мирового суда Пахрудиновой. Но до тюрьмы дело не дошло, так как Абачараева попала под амнистию.
Подобный случай (мы о нём уже писали в феврале этого года) произошёл и в семье Гаппаровых. Айшат Гаппаровой на праве наследуемого владения принадлежит дом. Не подкопаешься. На праве собственника она решила выселить из дома жену своего брата – Динару и даже купила ей квартиру. Но та не согласилась. Суд должен был решить все спорные вопросы. На наш взгляд, в пользу Айшат, ведь она законная наследница, но суд так не посчитал. Более того, в ходе нескольких судебных процессов у Айшат в пользу Динары забрали практически половину домовладения. Да и по ходу судебных процессов наблюдалось благосклонное отношение суда к Динаре и совершенно противоположное – к законному владельцу дома. Иначе говоря, разводят на ровном месте.
Так люди остаются на улице практически ни с чем.
Результата нет
Жил да был в Махачкале Газимагомед Магомедов, и был у него старший брат Магомед. У Магомеда была жена Раисат Абусупьянова. В 2002 г. Магомед погиб. После этого и началась катавасия с квартирой, принадлежащей Газимагомеду, но в которой проживали Магомед и Раисат. После смерти Магомеда Раисат жила в квартире до 2005 г., пока Газимагомед не решил её выселить по той причине, что квартира понадобилась уже ему. Но Раисат выселяться не хотела. В итоге – суд.
У каждой из сторон есть свои основания полагать, что квартира принадлежит (или, по крайней мере, должна принадлежать) именно ей (стороне). Суд же, исходя из достоверности, допустимости и относимости доказательств, представленных сторонами, должен предложить своё видение сложившейся ситуации. Следует сказать, что суд оценивает достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.
Газимагомед ссылается на то, что квартира принадлежит ему на основании договора купли-продажи. Он временно вселил своего брата с семьёй, а затем заключил с ним договор аренды квартиры, который истёк незадолго до его смерти.
Раисат же утверждает, что хозяином квартиры должна быть она, так как, по её мнению, за квартиру расплачивался её покойный муж, да и в договоре при приобретении квартиры за покупателя расписывался Магомед. Квартира же была оформлена на Газимагомеда потому, что её муж занимался бизнесом и не хотел оформлять квартиру на своё имя во избежание притязаний кредиторов. Указанный договор купли-продажи квартиры, считает Раисат, зарегистрирован в БТИ задним числом, а суд для проверки этого обстоятельства в проведении экспертизы необоснованно отказал. Кроме прочего, Абусупьянова ссылалась на ряд допущенных судом Ленинского района г. Махачкалы (удовлетворивший требования Магомедова о выселении Абусупьяновой) процессуальных нарушений. Президиум ВС РД вполне справедливо направил дело на новое рассмотрение.
В суде ссылка на то, что договор зарегистрирован задним числом, доказательства не нашла, что подтверждается объяснениями представителя ФГУП «Ростехинвентаризация» Умаханова. Что касается подписи в договоре купли-продажи квартиры, то её автором является в действительности Газимагомед. Данный факт был подтверждён заключением судебно-почерковедческой экспертизы. Абусупьянова была не согласна с таким результатом и инициировала аж две повторные судебно-почерковедческие экспертизы, которые почему-то не оплатила.
Суд вновь посчитал доводы Газимагомеда убедительными и вынес решение выселить Раисат. Однако ВС РД (судья Б. Гаджиев) 2 ноября 2007 г. определил исполнение решения суда приостановить до окончания производства в суде надзорной инстанции. То же самое определил и и. о. председателя ВС РД Сулейман Сулейманов. Газимагомед неоднократно сетовал, что, дойдя до последней инстанции – Верховного суда, он неоднократно терпел фиаско и дело либо направляли на новое рассмотрение, либо находились другие причины для невыполнения решения. 9 января 2008 г. ВС РД (судья Б. Гаджиев) восстановил исполнительное производство.
Два завещания
Одним из самых проверенных способов завладеть чужой квартирой в Дагестане была и остаётся фальсификация (подделка) завещания. Однако для того чтобы претворить её на деле, нужно либо действовать, что называется, по уму, либо иметь на грядке много капусты. А ещё лучше знать капустных дел мастеров, ну, там, чиновников разных, может, даже служителей Фемиды (кто знает) и некоторых других весьма интересных лиц. Ну, это в теории. На практике и это не всегда помогает. Главное – самого себя не обмануть. А это ох как тяжело.
Вот вам случай в тему. В Кизилюрте есть детская музыкальная школа (ДМШ), находящаяся по ул. Гагарина. В этой школе долгое время работала Лариса Брусиловская (завуч ДМШ, заведующая фортепьянным отделением), человек в городе известный и уважаемый. Так случилось, что 6 января 2008 г. Брусиловской не стало. После себя она оставила доброе имя и завещание. Согласно этому завещанию всё своё имущество, в том числе и квартиру, она оставила своей коллеге – работавшей с ней в ДМШ Патимат Шуаевой. (Такая у нас с вами страна, что за старыми людьми, оставшимися в одиночестве, некому присмотреть, а государство свои функции в этой области не выполняет.)
Шуаева смотрела за Брусиловской, следила за её здоровьем (та страдала отдышкой и тромбофлебитом), при ухудшении здоровья пять раз возила на лечение. Их отношения были настолько доверительными, что Брусиловская в конце 2006 г. из своей квартиры в Кизилюрте переехала в дом к Шуаевой – в с. Комсомольское.
Вот и завещала одинокая Брусиловская квартиру единственному близкому человеку – Шуаевой. Стоит сказать, что ещё до смерти Брусиловской из больничной палаты пропали ключи от её квартиры. Не будем ни на кого указывать пальцем и возводить напраслину, так как причастность к исчезновению ключей тех или иных людей доказать ещё предстоит. Однако нужно сказать, что появились другие «близкие» умершей люди (Шельму Шубаев и его жена Патимат Нажвадинова), но только со своим завещанием, содержание которого в корне отличалось от первого, указанного нами. По этому завещанию всё имущество было завещано сыну Шубаева – Альберту. В конце этого завещания было указано, что составлено оно в Республиканской центральной больнице (хотя в действительности название больницы – РКБ, т. е. Республиканская клиническая больница) в присутствии главного врача Супияна Абакарова. Был сделан соответствующий запрос в РКБ, на который пришёл ответ за подписью главврача больницы: «До дня выписки другие документы на территории РКБ (завещание и т. д.) не составлялись». Да и согласно ГК РФ (ст. 1127), если гражданин высказывает желание пригласить нотариуса и имеется разумная возможность исполнить его желание, то оно должно быть исполнено.
Так откуда взялось второе завещание? Здесь необходимо напомнить, что мошенничество, т. е. хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путём обмана или злоупотребления доверием, совершённое группой лиц, карается лишением свободы сроком до 5 лет. Кроме того, можно ещё и провести почерковедческую экспертизу для выяснения подлинности (или наоборот) завещания. Но это дело будущего.
Ну так вот. Шубаев обратился по вопросу оформления своих наследственных прав к нотариусу Бамматову. Тот произвёл регистрацию в книге учёта завещаний, журнале входящей корреспонденции. Для заведения наследственного дела Бамматов позвонил нотариусу Яхъяевой для присвоения номера наследственному делу, на что получил ответ, что ею такое дело уже заведено. После этого он порекомендовал для продолжения оформления наследственного права обратиться к Яхъяевой. Почему? Дело в том, что алфавитная книга регистрации наследственных дел в Кизилюрте одна и находится она у Яхъяевой. Следовательно, с момента подачи заявления о принятии наследства Патимат Шуаева вступила в наследство. Эта история ещё не закончилась. Поживём – увидим.
У разбитого корыта?
Очень часто нарушения допускаются на стадии купли-продажи квартиры, а если сделка осуществляется между родственниками, то здесь и вовсе получается серьёзный замес.
Диспозиция дела такова. Анай Маганаева купила квартиру у своего дальнего родственника Али Алиева. При этом договор купли-продажи оформлен не был. А ведь согласно ГК РФ (ст. 550) договор продажи недвижимости должен заключаться в письменной форме, несоблюдение которой влечёт его недействительность. Вот типично дагестанское нарушение. Ведь как-никак родственник, разве он обманет?
Дагестанцы ещё не осознали, что надо оставить пережитки прошлого, ведь сейчас проблемы решаются в суде, а не сельским джамаатом.
Стороны ограничились пропиской в квартире семьи Маганаевой. Но есть ещё один важный момент. Для того чтобы купить квартиру (20 миллионов неденоминированных рублей 1995 г.), Маганаева продала дом матери. Деньги должен был передать Алиеву Магомед-Тагир Дадаев (муж сестры Маганаевой). Вот и вся цепочка. События на этом не заканчиваются. Старший следователь СО при Советском РОВД Патимат Айдабулова установила, что Алиев, злоупотребив доверием, обманным путём под предлогом того, что хочет выписать из домовой книги себя и своего сына, забрал документы на квартиру, обещав при этом занести их на следующий день, но обещание не исполнил. Айдабулова ходатайствовала перед Советским судом Махачкалы об избрании в отношении Алиева меры пресечения в виде заключения под стражу. Однако судья Джунайдиев ходатайство не удовлетворил.
Алиев же подал иск в Советский суд Махачкалы о выселении Маганаевой из квартиры. Суд этот иск удовлетворил. Стоит отметить, что в деле много неясностей, проверить и доказать которые трудно. Так, Маганаева утверждает, что деньги были переданы Алиеву лично в руки в присутствии свидетелей. Ну а Алиев, естественно, говорит о том, что он с самой Маганаевой по поводу спорной квартиры дел не имел и деньги за указанную квартиру не получал.
Вот такая запутанная ситуация, и здесь важна позиция суда. У каждой из сторон есть свои доводы. У Алиева – то, что договор купли-продажи заключён не был, а у Маганаевой – прописка в данной квартире. А ведь всё было бы довольно просто, если бы Маганаева настояла на заключении договора купли-продажи и оформила его надлежащим образом.
По мнению суда, сторона обвинения не представила никаких доказательств того, что Алиеву была передана озвученная выше денежная сумма. Возникает логичный вопрос: куда тогда делись деньги?
Кто же жертва в этой полной загадок ситуации? Нам представляется, что всё-таки Анай Маганаева. Она продала дом своей матери, вроде бы купила себе квартиру на деньги, вырученные от продажи, и в итоге осталась без дома, денег и квартиры. У разбитого корыта.
Квартира с подвохом?
Оказывается, даже несмотря на то, что человек купил и владеет квартирой несколько лет, это ещё не означает, что ему не о чём беспокоиться. И в этом случае он не застрахован от разного рода квартирных казусов. Обычный человек с уверенностью скажет: мне не о чем беспокоиться, я всё предусмотрел: и договор купли-продажи заключил, квартиру с «зелёнкой» купил и на себя её оформил, да и вообще круче меня – только горы. Теоретически он прав, а на практике…
А на практике всё может оказаться с точностью до наоборот. В этом убедились наши герои Эльдар Шахмарданов и Сиражудтин Рамазанов. Для того чтобы понять смысл и бредовость получившейся ситуации, нужно начать с истоков.
Юрию Рыженкову принадлежала квартира в Махачкале по ул. Казбекова (дом № 161, кв. 30). В 1999 г. он посредством доверенности уполномочил Абдурахмана Абакарова распоряжаться (т. е. определять её судьбу – продать, сдать, подарить, уничтожить и т. д.) принадлежащей ему квартирой. В 2000 г. Абдурахман эту квартиру продал своему сыну Наби Абакарову. Тот в свою очередь в 2002 г. – Эльдару Шахмарданову (официально – его жене). В июле 2006 г. квартира была продана уже Сиражудтину Рамазанову (официально – его жене). В данный момент квартира остаётся в собственности Рамазановых. Вот через все эти руки прошла квартира. Стоит отметить, что у всех, начиная с Наби, имелась(-ется) «зелёнка» на квартиру и все надлежаще заверенные документы. Придраться было не к чему. На первый взгляд.
Из небытия появляется сын Юрия Рыженкова – Сергей. Он утверждает, что отец, признанный судом умершим (пропал без вести), оставил ему наследство – ту самую квартиру. Сергей Рыженков подаёт в суд с просьбой признать недействительными договоры купли-продажи, заключённые между Абдурахманом и Наби Абакаровыми, а также Наби Абакаровым с Шахмардановыми. В обоснование своих требований он указал, что доверенность, выданная его отцом Абдурахману Абакарову, является подложной. Суд Кировского района (судья М. Нестуров) установил, что подложность доверенности является бесспорной, так как выдана на другой объект недвижимости. Действительно, в доверенности указано то, что она выдаётся в отношении дома № 101, кв. 30, тогда как Рыженкову принадлежала квартира в доме № 161. На суде нотариус, оформлявший эту доверенность, пояснил, что произошла опечатка (ошибка), но его пояснения в судебном решении отражены не были. Да и вообще, как Рыженков мог выдавать доверенность на дом, ему не принадлежавший? Суд отметил, что никто со стороны Шахмардановых на суд не явился.
А теперь внимание: на момент рассмотрения этого дела в суде Шахмардановы эту квартиру уже продали Рамазановым. Извещения же о явке в суд направлялись не на тот адрес. То есть суд даже не проверил, живёт ли Шахмарданов в спорной квартире или нет. Дальше – больше. 18 января 2008 г. Рыженков-младший обратился в суд о выселении Шахмардановых из квартиры, которую они давно продали и отношения к которой уже не имеют! А что же теперь остаётся делать последним приобретателям квартиры – Рамазановым? Такое ощущение, что суд завис и потерял чувство времени. Сейчас обстановка вроде бы нормализовалась – и суд отменил решение о выселении Шахмардановых и признании права собственности Рыженкова на квартиру. Главное в этом деле, по нашему мнению, – доказать факт подлинности доверенности, выданной Юрием Рыженковым Абдурахману Абакарову. Ведь в противном случае Сергей Рыженков сможет претендовать на квартиру, так как согласно п. 2 ст. 302 ГК РФ (истребование имущества от добросовестного приобретателя) «если имущество приобретено безвозмездно от лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе истребовать имущество во всех случаях».
Посмотрим, что будет дальше. Мы будем следить за развитием событий в этом деле.
Номер газеты
- 16 просмотров