[ Наше колхозное будущее ]

Дагестан – аграрная республика. Почему? Потому, что 57 % населения проживает в сельской местности. И вот на этой простой «арифметике» построен вывод об аграрном характере экономики региона. Однако, легко опровергнуть эту «азбучную» истину.

На сельхозугодья приходится 60 % площади республики. 89 % (откуда цифра – ни один специалист Росстата или Минсельхоза не ответит) продукции отрасли производится в ЛПХ (при этом налогов с сельского хозяйства мы не получаем). Ладно, налоги, допустим, не платят, как многие в нашей республике. Но почему же тогда на рынке всё привозное? Даже картошка уже не кадарская, а ставропольская.

И вот на такой сомнительной статистической базе статисты убеждают нас, что мы на 55 % обеспечиваем себя молоком и примерно на 40 % мясом. Пшеницу твёрдых сортов вообще не производим, то есть своего хлеба у нас нет. Пшеница – культура, которую не возделывают ни в ЛПХ, ни в местных КФХ. Производство пшеницы твёрдых сортов – дело очень технологичное, высокоорганизованное. Наши трудоресурсы к нему не готовы (то же самое, кстати, можно сказать и о виноградарстве, и виноделии. Плюс ко всему прочему – высочайшая конкуренция на мировых и региональных рынках среди производителей и поставщиков винодельческой продукции (о бунтах против питейных заведений см. на 2 стр. – Прим. ред.)). А картофель? Принято считать, что мы производим его 350 тысяч тонн (хотя сами эксперты не верят в эту цифру, считая её завышенной). Если взять за норму хотя бы 100 г в день, то из 950 тысяч тонн потребления нам хотя бы 50 % можно и нужно производить самим. Речь идёт об основных продуктах сельхозпроизводства и питания.

Исходя из качества трудовых ресурсов, структуры и состояния сельхозугодий (качество почв, обеспеченность ирригационными системами), можно сделать вывод, что у Дагестана выбор приоритетов сельского хозяйства сводится преимущественно к животноводству и садоводству. Они­то, в принципе, и соответствуют традиционной аграрной культуре народа. Но вот здесь мы и упираемся в миф о дефиците земли в Дагестане. 

 

 Кто первый – того и…

 

В официальных докладах, особенно предназначенных для внешнего потребителя в лице федерального центра, принято прямо или косвенно говорить, что в Дагестане наблюдается дефицит земли. Под дефицитом земли подразумеваются самые различные преференции и послабления руководству региона, главам местных администраций. Нестабильность и социальная напряжённость, рост терроризма­экстремизма, межнациональные конфликты, неразвитое сельское хозяйство, мало налогов поступает, – всё якобы из­за дефицита земли. Корень же проблем лежит не в дефиците, и уж тем более не в «национальной» и административно­территориальной принадлежности земли, а в бесхозяйственности, правовой и организационно­экономической дезорганизованности земельных отношений.

Только в махоньком Лакском районе из 19 сельсоветов в 9 наблюдается конфликт вокруг земель бывших колхозов и совхозов. От них де­факто осталась только земля. Имущество, транспорт, техника и даже скот расхищены и распроданы. А земля как имущественный комплекс буквально расколота на две части. В горах пасут свой скот жители соседних районов, на равнинных кутанах хозяйничают­предпринимают капитально обустроившиеся семьи бывших колхозников или просто выходцев из селения. В войнах вокруг СПК действует принцип: кто первый – тот и прав. Тот, кто сумел за собой зарегистрировать СПК на базе колхоза, подобен командиру взвода, который занял высоту: противник всегда оказывается в проигрышной позиции внизу. Оспаривать регистрацию в Арбитражном суде люди не хотят, считая, что дорого и длительно. И, даже выиграв суд, получается в лучшем случае двоевластие, в худшем – неисполнение решений суда на местах.

Хотя на поверку подавляющее большинство тех, кто воюет с нуворишами от СПК, так называемые представители сельских джамаатов, представления не имеют, что делать с землёй после её «отвоёвывания». Самое большое желание для них – беспрепятственно взять клочок земли для выпаса собственного скота, а в рамках кооперативного хозяйства они себя никак не видят и не понимают, что это такое – управлять агрокомплексом. 

Действующие учредители СПК тоже отжимают из него всё возможное в меру своего примитивно­совкового понимания роли председателя колхоза: приписал, выбил дотацию, своровал, уклонился от учёта­отчётности, отжался главе района, прокурору, судье, за мзду позволил пасти скот на пастбищах сторонним лицам.

Осколки колхозной собственности в виде кутанов – тема не только земельнособственническая, но и политическая. Так, в Бабаюртовском районе зреет конфликт между местным населением и переселенцами из с. Алмак, Казбековского района вокруг земель кутанов Львовское 1, 2, 3, 4. Повод – нецелевое использование земли, строительство капитальных сооружений. Учитывая национально­территориальный аспект, «притянуть» к конфликту можно широкий круг формальных и неформальных лидеров: от знаковых выходцев из Казбековского района, Умахановых и Махачевых,с одной стороны, до Юсупа Аджиева и Адильхана Ганакаева – с другой. (Ещё об одном варианте конфликта вокруг сельхозземель см. на 3 стр. – Прим. ред.)

 

 

В соответствии с позицией республики о поддержке сельского хозяйства, с кутанных земель сельхозназначения взимается мизерная арендная плата. Ну вот те самые председатели вновь образованных СПК, что они с ней делают? Им не удаётся осваивать всю территорию, тем более что зачастую она разбросана по разным районам республики.

Ещё в советский период, несмотря на запрет на капитальное строительство, на кутанах возводились дома и мини­фермы с собственными огородами и скотиной. На этих обжитых территориях ведётся своего рода паразитарное сельское хозяйство, где реальные (а не асфальтные, как в случае с кредитами Россельхозбанка) фермеры, во­-первых, не платят налоги, во­вторых, не следят за почвой, где из­за непрофессионального или небрежного отношения происходит эрозия и засоление почв. И, в­третьих, руководители СПК, за которыми закреплена аренда этой земли, за выпас скота предприятия платят осевшим на кутанах жителям, причём платят теми же баранами. А пастухи для себя отбирают из стада самых лучших овец, пасут своих на лучших пастбищах. Получается замкнутый круг, в котором наносится непоправимый вред и животноводству, и почве, и экономике Дагестана.

Чтобы выйти из этого тупика, необходимы контроль целевого использования земли, полная инвентаризация угодий с установлением их правового статуса, установлением владельца и госрегистрацией этих отношений (аренда, субаренда, владелец, арендатор). Для повышения эффективности кооперативного предприятия необходимо денатурализовать зарплату его работникам, выдавая её в денежной форме. А ужесточение налогового и земельного надзора и контроля приведут к тому, что собственники (арендаторы) земли в лице СПК (КФХ) вынуждены будут ужесточить режим землепользования и вести строгий учёт скота и выпуска сельхозпродукции.

Такая организация учёта имущества, скота и земли приведут к отграничению предпринимателей от наёмных работников, к тому, что сами руководители хозяйств окажутся перед необходимостью либо эффективно использовать имеющиеся земли, либо избавляться от непосильного бремени, заключая договора субаренды или же возвращая землю в республиканский фонд земель отгонного животноводства (если речь идёт о кутанных землях).