[ Пасынкам Егора Тимуровича посвящается… ]

Вот примерно то же самое происходит у нас и в науке. Преподавать философию и быть философом – две огроменные разницы! То есть любить мудрость (от греческого «phileo» – люблю и «sophia» – мудрость) и научить любить её других куда как труднее, чем рассказывать студентам про историю философских учений мира. Заметьте, как часто и, что поразительно – СМЕЛО! – называют себя ф и л о с о ф а м и те, кто о природе вещей и их взаимодействии имеет весьма смутное представление. Нет­нет! Что говорили на эту тему Гегель, Кант или Анаксимандр, что писали Фейербах, Ницше или Энгельс, они, конечно же, знают, даже цитируют (иногда к месту), но вот чтобы самим… Чтобы вот всерьёз полюбить мудрость… Философия, да собственно и сама наука, в широком смысле, стали предметом состязательности, фетишем. Тут вообще­то я не вполне справедлив: для некоторых она стала способом выживания, участия в коррупционных доходах. Но факт остаётся фактом – ФИЛОСОФИЯ, то есть «любовь к мудрости», вырождается в СОФИСТИКУ, то есть в «мудрствование».

 

 

Первая мысль, которая возникла у читателя по прочтении подзаголовка, наверно, была такой: «Что это себе позволяют эти черновиковцы?! Мало того, что постоянно сор из избы выносят, так теперь ещё и неприкрыто ругаться начали!» Отнюдь, уважаемые. Ниже вы поймёте, о чём это я сказать хотел подзаголовком.

Вот что собою представляет сегодня большинство преподавателей общественных дисциплин в вузах? Насколько они отличаются от «доярок при стельных коровах»? Рассказывая про общественно­экономическую формацию, базис и надстройку, про общественные и государственные институты и институциональные отношения, разве могут они привести примеры из сегодняшней жизни? Можно с экспрессией перессказывать содержание хрестоматийных истин из курсов исторического и диалектического материализма, можно рисовать схему для умственно­отсталых – «Д­Т­Д», ставшую почему­то классической формулой для прилежных учеников Маркса и Энгельса. Но вникнуть в суть того, о чём собственно хотели поведать в сотнях томов своих работ основоположники марксизма­ленинизма и тем более разъяснить, передать эту суть своим ученикам, 90 % преподавателей просто не могут. Они не приспособлены к такому формату преподавания.

Вспомните, приводил ли вам кто­нибудь из вузовских преподавателей обществознания пример из сегодняшней жизни в фамилиях, названиях монопольных компаний, датах и событиях. Скажем, примеры про олиго­монопольный капитал? Или о государственном монополизме и недобросовестной конкуренции, порождающей тотальную коррупцию? Или о процессе первоначального накопления капитала, когда смена одной общественно­экономической формации на другою всегда приводит к тому, что пронырливые (но весьма и весьма жертвенные!) люди из самых низов социального дна вспениваются к самой верхушке политического руководства и уже оттуда захватывают собственность прежних собственников? Почему преподаватели общественных дисциплин не преподают вот таким образом? На наглядных, как говорится, пособиях? Ведь то, что происходило последние двадцать лет (кое­что чуточку изменилось в лучшую сторону при Муху Алиеве), очень похоже на лабораторию марксизма­ленинизма, который в советские времена проходили не наглядно, а, выражаясь образно, по заочной форме обучения. Всё же очень­очень очевидно!

Ответ лежит на поверхности: студенты не те, что были в 60 – 70­х. Общий уровень подготовки («общий» (в смысле средневзвешенный) – это если, к примеру, сплавить всех студентов в одном котле, а затем разлить по одинаковым формочкам, то получится «общий»), примерно на уровне седьмого с половиной или восьмого класса. Хотите – давайте проверим. Извините, уважаемый читатель, но если вас не затруднит, то давайте вместе заново прочтём первые строки этой публикации….

Так что происходит с доярками, когда все коровы перешли из разряда дойных в разряд стельных? То­то и оно. Так и с преподавателями при студентах­недоумках.

В социалистические времена люди из самых глубин социального дна страдали ужасными комплексами неполноценности. Им хотелось в институты, а поступали туда, как правило, только зубрилы и «ботаники». Лежебоки или те, кому по генетической природе не давались Пифагор и Ньютон, оправдывали свою недипломированность плохими учителями, «из­за которых они­де возненавидели школу и учёбу». Знакомо?  То­то и оно. Теперь эти люди получили шанс «выбиться в ЛЮДИ» (как будто без диплома их никто за людей не считает), вернее, даже не самим «выбиться», а вывести «в люди» своих детей. Родители по причине своего тщеславия и нереализованных стремлений, движимые комплексами неполноценности, стали разрушать имевшиеся социальные границы и стремиться любыми путями дать своим детям «путёвку в жизнь» в виде вузовских дипломов. Каких именно дипломов? Да тех самых вузов, дипломы которых позволят девиантным детям девиантных родителей реализовывать в жизни свои естественные преимущества перед сверстниками. То есть физическую силу и стремление накопить.

Главная жизненная формула представителей нового класса – «Отдай, не то убью!». С такой слоганистикой новый класс устремился в юридические или, на худой конец, экономические вузы, которые дают шанс за взятку устроиться в карающие и насильствующие органы – прокуратуру или милицию. Но не ради праведного насилия над теми, кто не соблюдает закон, а ради насилия как способа выбить из насилуемых нужное количество денег. (Тут надо сказать про проданные контейнеры и заложенные в кредит квартиры, чтобы насобирать денег на взятку. Всё ради детей!!!) Появился бешеный спрос на никчёмные дипломы. И… вчерашние наши преподаватели, обучавшие нас «социалистической этике», «коммунистической ответственности» и нравственности, откликнулись на этот спрос. Они тут же стали расширять предложение.

 

 

Что позитивного могут дать нашему обществу такие преподаватели? Они же растворились в тех, кто, как муть болотная, всплыл с самого дна социального устройства. На Руси XVIII века в лексике ломоносовской химической школы слово «растворённый» правильно было называть «мерзкий» (что­то близкое к коллоидам). А вот слово «осадок», то есть муть, оседающая на дне, в те же времена называлось «подонок» (от словосочетания «по дну»).

Вывод унизительный. Люди, преподающие общественные знания, знаний не дают. Но и о нравственности речи нет. Более успешных, бизнесменов, эти горе­преподаватели ненавидят, называют разворовывателями народного социалистического добра. Но сами взятки любят и считают мзду компенсацией за свой нелёгкий труд со студентами­полудурками. Упрёки в заведомой корыстности не принимают, отвечают однозначно­многозначительно: «Рынок!» Но и рынок в чистом виде ненавидят, по социализму ностальгируют.

Многие из них значатся в каких­то советах при парламенте или президенте, госкомиссиях, попечительных органах государственных или муниципальных общественных организаций. Их роль там – в свете последних высказываний первых лиц страны (а иногда и республики) – умно высказать в масс­медиа хрестоматийные истины. Так кто же они, эти «обществоведы»? За какой они социальный строй? Если всё ещё за социалистический, то что они делают в государственных вузах и при государственных общественных институтах – это же всё капиталистическое?!

Всё дело в том, что они – пасынки Гайдара. От капитализма взять не могут ничего, кроме взяток, но мозгами (корыстным расчётом) и печенью (желчью), каждой клеткой мечтают о социализме. Любящими детьми Егора Гайдара (по духовному наследию) не стали, но и сиротками, «безотцовщиной» (в том же, духовном, смысле) называться не хотят.

 

 

К несчастью, видим отражение того, что наплодили нам вузы 90­х. Пока ещё видим. Но, к счастью, сегодня во власть пришли своеобразные амбициозные, технологичные МужЧины, по уму и сердцу сочетающие в себе и «мужа», и «чин». Сегодня это уже люди, осознавшие себя наследниками Адама Смита.

Плохо это или хорошо – покажет следующая революция – как же без неё в России: тут совершать революции – что сезонный урожай собирать. Но сегодня мы впервые наблюдаем, что власть говорит с народом на языке не сатрапии, а закона.

В советские времена говорили: «всё добро – народное, всё добро – ничьё!». Вчерашний чиновник говорил иначе: «всё добро – народное, значит, всё – моё». Вот почему так сладостна для мелких людишек оказалась государственная служба. По­моему, наступает новый период. Сегодня уже не в чести брать за основу позавчерашний слоганчик «Отдай, не то убью!», сегодня нет­нет да и прорывается «Вместе мы сможем больше».