[ На правах антирекламы или «Неполное отсутствие человечности» ]

В воскресенье вечером звонит мне знакомый Георгий Градов и говорит, что во Втором роддоме поймали группу взяточников. «МашаАллах, – отвечаю, – если уж до врачей добрались, то в верхних эшелонах точно сбоя не будет!» Подумалось, что раз уж «целую группу» задержали, наверно, речь идёт обо всех уровнях больничной коррупции. Это когда акушеры, хирурги, анестезиологи и медсёстры получают с рожениц, а затем раз в месяц скидываются «тем что Бог послал» для главного врача. Хорошо, видимо, оперативники подготовились, раз скопом всех сразу накрыли.

Рисую себе картину: УБОП оперативную версию отработал, подготовил целую группу рожениц или родственников, которые передали взятку на первом уровне; зафиксировал этот факт; затем договорился с врачами, которые, в свою очередь, передали стандартную ежемесячную долю сборщику «для главного»; подготовил понятых из сугубо гражданских лиц (чаще же наши опера в понятые приглашают «сотрудников при неисполнении») и… накрыл сразу всю цепочку. Восхитился даже: это же Второй роддом! Кто же это так любимцев Саида Джапаровича тронул?! Вот мужество!

 

Спросил у коллег из «Черновика», о чём идёт речь. Говорят, что история запутанная – судя по всему, вор на воре сидит и вором же погоняет. Речь не о взятках, а о преступной халатности, говорят, но вот чьей именно… Редактор отдела поясняет, что пыталась разобраться, но, поскольку затрагивается судьба сразу нескольких персон, а реакция мэрии была удивительно молниеносной, расправа последовала столь скорая, что во всём разобраться «ЧеКисты» просто не успели. Изучение-­де продолжается, и к середине следующей недели, надеется редотдела, картина прояснится…

В пятницу читаю республиканские газеты. Коллеги из других изданий, оказывается, во всём уже разобрались: в смерти 24­летней Елены Ибрагимовой виноваты «врачи­убийцы». Наиболее «профессиональными» и по­медицински подкованными предстали «Махачкалинские известия» и «Дагестанская Жизнь». Хронологическое повествование, эпикриз, анамнез, клинические описания – всё как у комиссии Минздрава РСФСР. Откуда такой профессионализм, коллеги?

Как быстро вы разобрались в том, на что долгие­-долгие годы вообще не обращали внимания. Понятно б, если эти вопросы входили в сегмент неусыпного контроля вашего издания, так вы ж молчали, словно в рот воды набрали. А тут! Тут сразу столько ярких эпизодов.

При общении с теми, кто беседовал на экстренном совещании 17 мая в администрации Махачкалы с заместителем мэра Ханум Алиевой, из её собственной речи и размещённой на официальном портале администрации Махачкалы информации произошло следующее.

В отделение патологии «Родома №2» Елена Ибрагимова поступила в ночь с 6 на 7 мая. В пятницу молодую женщину в рекордное время обследовали (снятие коагулограммы, общий анализ крови, реакция Вассермана, резус-принадлежность супругов, сахар в крови, общий анализ мочи, ВИЧ-исследование проводят, как правило, в течение 4 – 5 дней) и к вечеру следующего дня перевели в отделение родовспоможения, то есть родильное отделение, называемое в простонародье «родблок». Что означает, на первый взгляд, прямо на операционный стол (предполагалось провести кесарево сечение). На самом деле показаний о наличии признаков родовой деятельности у беременной не было. Были боли, природу и характер которых врачам надлежало изучить и минимизировать. Поскольку родовая деятельность не предполагалась, беременную поместили в специальную палату наблюдения. Больная с утра жаловалась на периодические боли. Врачи отнесли эти жалобы к низкому порогу индивидуальной болевой переносимости беременной.

Около полуночи (чуть после одиннадцати) дежурный врач позвонила к ведущему врачу, находящейся, само собой, дома. Дежурный врач описала состояние больной – у роженицы были жалобы на боли, но это не были боли-предвестники начала родовой деятельности. В 02:00 Ибрагимова позвонила супругу и пожаловалась на повторяющиеся боли. К утру молодой женщины не стало… Диагностированной причиной смерти является тромбоэмболия. Но комиссия определила виновными сразу четырёх врачей и медсестру-анестезиста и поспешила от них избавиться. Почему бы это? Мы провели собственное расследование.

Судя по всему, с третируемыми сегодня врачами нужно было просто расправиться. Они, во-первых, плохо делились – «зарабатывали» больше всех, а отдавали столько же, сколько рядовые взяточники (о ставках и механизме ниже. – Прим. ред.). Во-вторых (делятся впечатлениями их завистливые и менее удачливые коллеги), высокомерно «носы воротят», «понтуются». В-третьих, большая компетентность и соответствующая компетенция, высокий спрос среди рожениц на их ЧАСТНЫЕ услуги в МУНИЦИПАЛЬНОМ учреждении, что, по меньшей мере, странно, но, вообще-то говоря, преступно. Вот из-за этого, собственно, и сыр-бор. «Этих» надо куда-нибудь отодвинуть, «эти» стали мешать всем, «эти» перетянули на себя чуть ли не всех рожениц. А остальные, что? Если остальные не так смышлёны, что, виноваты в этом? Что, только «умные» должны кушать, только у них есть семьи?! Это – стандартные суждения нескольких коллег о тройке отстранённых в связи с трагической кончиной роженицы. Но отстранено было не три, а пять человек: завотделения патологии Али Таваков, ведущий врач Наида Сайпулаева, дежурный врач Анжелина Гамидова, анестезист Гюльханум Зайнудинова и врач Муслимат Гасанова.

Допускаю, что некоторым из «этих» и раньше поступали сигналы о том, что лучше бы им перейти куда-нибудь в другое место или в другое отделение хотя бы. Но, я думаю, Сайпулаева, Таваков и Гасанова не прислушались к своему внутреннему голосу, не почувствовали надвигающейся опасности. Если б хоть кто-то из них раньше сошёл с дистанции, возможно, не пострадала бы и Анжелина Гамидова.

Признанный учёный, отличница сызмальства, золотая медалистка в школе Ханум Алиева, само собой, с первого взгляда поняла бы (да и поняла, скорее всего), что здесь все признаки ТЭЛА – тромбоэмболии лёгочной артерии. Диагноз ведь исследовали два рецензента – внешний и внутренний – после клинического описания, проведённого дежурным врачом Гамидовой (тоже, кстати, золотым медалистом 39-й махачкалинской школы и краснодипломницей ДГМИ), и заключения по имеющимся симптомами и постлетальным признакам.

Ханум Алиева, конечно же, встала бы на защиту муниципального роддома, как она это делала десятки раз до этого, и вынесла бы иной вердикт, правдоподобный. Да и придумывать ничего не было необходимости: тромбоэмболия – коварнейшая из несчастных случайностей, произошедшая с Ибрагимовой по совершеннейшему стечению независимых друг от друга обстоятельств. Ни боли, ни приближающиеся роды, ни бессонные ночи роженицы могли не привести к отрыву тромба. А с другой стороны, в любой иной момент, даже прямо на операционном столе, тромб мог оторваться и привести к смерти. «Сор из избы» без серьёзной мотивации Ханум Алиева выносить не стала бы. Однако отличница и умница Ханум Магомедовна это одно, а заместитель главы МО «Городской округ город Махачкала» Ханум Алиева – совсем иное. И у заместителя мэра, полагаю, такая «серьёзная мотивация» была, и мотивированная заместитель выдала… абсурдную версию, что начавшиеся было роды по звонку остановила «договорная» (действительно «договорная») врач Сайпулаева. Она-де посоветовала с помощью но-шпы и анальгина добиться отсрочки родов.

 

Вырабатываемый гипоталамусом гормон кортиколиберин «определяет» срок наступления родов, или, как говорят акушеры, формирует «родовую доминанту». Его нехватка в организме может отсрочить роды, то есть замедлить развитие всего процесса в общем. Адренокортикотропный гормон (АКТГ) – единственный из известных может подавить функцию кортиколиберина. Но пусть комиссия исследует, был ли введён АКТГ в данном случае и вообще, как часто он применялся в «Роддоме №2»? Только после этого Ханум Алиева столь же безапелляционно могла бы обвинять врачей. Было ли это сделано?

Другой гормон – окситоцин – играет «ключевую роль в родовом процессе. Вырабатываемый гипофизом, окситоцин провоцирует схватки и делает их интенсивными и результативными. В 80-х препарат широко применялся в самых бытовых случаях (часто без наблюдения врача) для прерывания нежелательной беременности (искусственный выкидыш). Если окситоцина недостаточно в организме, его вводят искусственно, обычно внутривенно, чтобы ускорить схватки. Но препаратов, связывающих окситоцин и подавляющих в противовес его действию сократительную функцию, матки просто не существует.

Почему же Ханум Алиева допускает консенсные предположения? Если процесс родов в результате функции упомянутых гормонов начался, роды ничем уже не отсрочить – это глупость, и ни один уважающий себя врач такое предположение допустить не может. Если, повторяю, этот врач не мотивирован… Есть препараты – димерол, петидин, меперидин, применяемые при эффективном обезболивании (только не в наших клиниках), и они могут ПРОДЛЕВАТЬ уже начавшиеся роды, но отложить, просто взять и перенести, само начало уже начавшихся (!) родов не способен ни один препарат.

А произошло то, что произошло. ТЭЛА – это бич современного гиподинамичного (малоподвижного) человечества. Даже вполне на внешний взгляд здоровые люди, но перепичканные холестерином, могут свалиться, как звезда силового экстрима Владимир Турчинский или пассивный теннисист Егор Гайдар. Природа 80% инфарктов ваших знакомых – закупорка артерии оторвавшимся от стенки сосуда сгустком крови, то есть тромбом. И кто как не доктор медицинских наук Ханум Алиева не может не знать обывательских грамот? Нет сомнений – знает.

 

– Здравствуйте, Наида Исмаиловна.

– …? Да… Алло…

– Слушаю вас.

– Это глупость. Меня попросили взять её к себе мои коллеги. Но... Я не хотела бы вообще отвечать ни на один вопрос, пока мой адвокат не вникнет в суть дела и не будет участвовать по моей доверенности в прокурорской проверке…

– Нет. Мне звонила медсестра. А дежурный врач Гасанова мне коротко всё описала. Ничего из ряда вон выходящего мне врач не сказала. И если вам так интересно, дам вам детализацию моих входящих и исходящих звонков, которые я специально взяла в сотовой компании.

– То есть вы косвенно как бы возлагаете ответственность на дежурного врача? То есть если и есть чья-либо вина, то… вина Анжелины Алаутдиновны (Гамидовой. – Прим. ред.)? Я правильно вас понимаю? Или Гасановой?

– Нет, не правильно. У нас в коллективе последние 2 года ситуация далека, конечно, от дружелюбной, и я, ни секунды не колеблясь, сказала бы, чья это вина, если бы она, эта вина, здесь была. У нас на работе нет корпоративной взаимовыручки, в высоком смысле этого слова, есть те, кто много работает, и те, кто завидует (таких, к счастью, минимум). Но вины дежурного врача я здесь не вижу. И я говорю ровно то, что говорю. Буквально. Спросите у всех (!), кто когда-нибудь рожал, по сколько раз на дню они думали, что «началось», как сутками мучились и думали, что вот-вот начнутся схватки. Но, на самом деле, по описанию я поняла, что болей-предвестников родовой деятельности в этом случае не было.

– … Едва ли кто больше страдает, чем Я, кому эту девушку доверили… Но я вам уже сказала. Речь не идёт о сострадании к несчастной женщине. Просто Я Не Хочу С Вами Вообще Разговаривать. В роддоме, возможно, многое нужно, мягко говоря, реформировать, но с вами я обсуждать это не намерена. Пока мой адвокат не приступит к исследованию оснований для моего отстранения от работы и не проконтролирует ход прокурорской проверки, я ничего не намерена ни с кем обсуждать. Особенно с журналистами. Я и так достаточно много вам сказала. Всего доброго… (Сайпулаева положила трубку.)

   Диалог 2

– О чём?

– Да. Это ужасно... Для родителей. Для близких. (Пауза.)

– Ну неужели ты думаешь, Хаджимурад, что я сказал бы тебе об этом, если б угрозы даже и были? У вас, журналистов, есть какая-то корпоративная этика, вы всегда друг друга прикроете, а ты хочешь, чтобы я плюнул на этику ведомственную. Это же не только каких-то руководителей касается, есть масса людей из среднего персонала, которые могут пострадать из-за моих слов. Тут не всё так однозначно. Я не хочу об этом. Подожди, пока прокуратура или суд во всём разберётся, там видно будет.

– А кто ещё взял?

– Ва салам.

 

Когда доктор Борменталь признаётся в «Собачьем сердце», что читает советские газеты только потому, что других нет, всё понятно и разумно. Но непонятно, когда в Махачкале люди идут к «договорным» врачам, прикипевшим к взяточной клоаке. Даже самые лучшие и профессиональные не могут себе позволить громко хлопнуть дверью и уйти, скажем, в частный «Роддом №4». Хотя по совместительству тут работают лучшие из лучших. Имя легендарной Снежаны Беговой по заслугам стало лучшим брендом Махачкалы. Так вот, уважаемые мужья, идите к снежанам и не идите в государственные роддома. Далее.

Тащите своих жён на диагностику за год, за полгода, за три месяца, за месяц и за неделю до укладки в роддом. Не скупитесь на диагностику, проводите одни и те же анализы в двух, а то и в трёх лабораториях. Наши жадные и не очень грамотные большей частью окологосударственные и муниципальные медслужащие очень часто просто врут – могут из пальца высосать результаты анализов. Перепроверяйте их. Большая часть врачей и диагностов связаны друг с другом и выжимают из вас деньги. Так выжимайте из них услуги, за которые вы платите, и не давайте спуску мошенникам.

Разжижайте вашим жёнам кровь специальными препаратами, чтобы не образовались тромбы. Даже если врач ничего не сказал вам об этом, назойливо спросите его сами. Таскайте на гипербарооксигенацию (барокамера). Занимайтесь с жёнами гимнастикой для беременных. Выгуливайте их с тем же хотя бы усердием, что вы выгуливаете своих собак. Кормите железом (в переносном смысле). Давайте им читать литературу о саморегуляции и психологической устойчивости.

Обращайтесь к консультантам, не оставляйте своих жён и будущих детей на попечение коммерциализированного родовспомогательного конвейера. На нём – поток из денег и судеб. А жёны и дети – ваши! Не считайте, что если вы отдали «лапу» по установившейся «ставке», то дело сделано. Там живые люди со свойственными всем живым ошибками, а двух специалистов на этом конвейере окружают семь полудурков с купленными дипломами, и эти недоумки не помогут врачам предотвратить ошибку, они её только усугубят.

И… не ложитесь в государственные и муниципальные клиники – вам же дороже обойдётся. Даже в буквальном, денежном измерении. Ложитесь в частные, платные роддома. Чем дальше от государства, тем лучше в этом деле. Берегите себя сами. Роды, как говорит одна наша коллега (поверьте мне, знающая толк в медицине), это – маленькая смерть. Не доводите её до Большой, Ужасной… 

 

Вопрос, что же всё-таки происходит? Можно предположить, что Саид Амиров хочет легализовать безумно высокие доходы акушеров и гинекологов (у последних они гораздо меньше, чем у акушеров). Для чего он это хочет? Во всех других отраслях взяточники не очень-то волнуют Саида Джапаровича, даже когда они, эти взяточники, прикрываются его именем. Здесь Саида Амирова ой как хочется поддержать – намерение-то действительно благое. Его позиция в этом вопросе абсолютно совпадает с чаяниями большинства населения. Он хочет прозрачности в организации родовспоможения потому, что сам является игроком на открытом, честном, рынке оказания услуг. Его родильный дом № 4 не может сегодня конкурировать по доходам с другими муниципальными и республиканскими родовспомогательными учреждениями. Здесь, в его роддоме, доходы абсолютно прозрачные, ну совершенно легальные! Однако их мало.

И ещё. Здесь зарплаты врачей (а зарплаты здесь также совершенно прозрачные) существенно ниже теневых доходов врачей в государственных и муниципальных учреждениях. Врач «РД №4» получает в месяц до 40 тысяч рублей. При этом учреждение из своих доходов платит за этого врача ещё 12250 рублей единого социального налога, а сам врач из собственного кармана платит ещё 6000 рублей налога на доходы физических лиц (НДФЛ). Есть ли смысл приводить дополнительные доводы в пользу в недобросовестной конкурентоспособности муниципальных и республиканских роддомов, которые не несут дополнительной нагрузки по одному только налогообложению, и при этом доходы врачей составляют здесь 70 – 100 тысяч рублей в месяц. Не беда, что 99% этих доходов – взятка.

Главное, что при выборе между частным и государственным (или муниципальным) учреждением потенциальные роженицы в 90% случаев выбирают вовсе не частный, и лучшие врачи также не желают трудоустраиваться в частное заведение, которое не может им обеспечить «левак» на столь высоком доходном уровне. Вот из-за этой недобросовестной конкуренции прекрасный родильный дом Саида Джапаровича с самыми лучшими врачами республики (чуть ли не 70% медперсонала работает здесь на условиях совместительства, без открепления от постоянного места работы в первом, втором или третьем роддомах) не может выйти на запланированный уровень доходов. Совершенно очевидно, что коррумпированные корпорации врачей в роддомах, подчинённых муниципальному служащему Саиду Амирову, создают бешеную конкуренцию тому же Саиду Амирову, выступающему теперь уже в качестве предпринимателя, то есть владельца «Роддома № 4».

Хотение Саида Амирова, таким образом, нашло бы широчайшую поддержку у населения, если б они (его хотения) были бы разумно изложены в каком-либо последовательном плане, программе или регламенте. Тогда бы доходы врачей-взяточников централизовались бы в едином фонде, под контролем ревизионной комиссии, под взором попечительских органов. Тогда бы муниципальные родовспомогательные учреждения на деле стали бы самостоятельными некоммерческими учреждениями и кроме бюджетных ассигнований получали бы ещё солидные коммерческие доходы по официализированному коммерческому прейскуранту. Тогда бы врачи не относились так пренебрежительно к своим 4,5 – 7,5 тысячи рублей обычной зарплаты, тогда б и родовые сертификаты ценили. Но вместо этого разумного решения «хотения» главы администрации просто берутся и переносятся на стандартную, текущую, повседневную коррупционную практику его заместителем Ханум Алиевой. Всё сохраняется как прежде, ничего не меняется ни на йоту, но требования «прекратите брать взятки!» и «лечите лучше!» раздаются как глас Божий.

Позвольте, да неужели Вы, Ханум Магомедовна, всерьёз верите, что при такой организации работы кто-то добровольно откажется от мздоимства? Да и хотите ли вы этого на самом деле? Я, Хаджимурад Камалов, прекрасно помню тот день, когда Вы, раздосадованная многочисленными Sms-ками в «Черновике», собрали врачей злополучного «Роддома №2» на общее собрание и потребовали прямо ответить, кто и сколько дал денег Низаму Османову? Вы прямо пальцем указали на него: «Кто вот ему… когда-нибудь давал денег? Встаньте». Речь шла о том, что в тот период медперсонал бурлил от ежемесячных поборов в нелегальный фонд главного врача. Собирали тогда по 3 тысячи рублей каждый месяц. Логика Вашего негодования была проста и по-своему объяснима: врачи-акушеры, особенно хирурги, имеют стабильные «левые» от пациенток, а чем же провинился главный врач и административный аппарат, который непосредственно с пациентками не работает; ему ведь тоже надо кормить свою семью!? А «нечистоплотные» врачи-де сами взятки гребут, а делиться не желают! Ропщут, понимаете ли, что у них часть взяток отбирают! К сведению Ханум Магомедовны: сегодня те 3 тысячи доросли до десяти. И теперь-то уж точно никто не ропщет. И вот таким странными образом Вы исполняете пожелания Вашего шефа о легализации доходов, доведении их «до разумного» предела, уравнивании конкурентных условий ВСЕХ родильных домов? Неужели Вам не видно, что одной рукой мэрия создаёт открытые, конкурентные отношения, прозрачные и добросовестные, но с другой – она же, мэрия, Вашими усилиями сохраняет преступную, хорошо протоптанную стезю? Тем, что открыто и честно не раскроете глаза на глубинные причины халатности, смертности, дезорганизации, мздоимства, наушничества и злонамеренности.

 

Среди всех имён в этих колонках есть имя человека, роль которого комиссия, расследовавшая инцидент, недооценивает. Хотя наш искушённый читатель понимает, что не может всё, что здесь написано, не касаться ГЛАВНОГО ВРАЧА. Низам Шагулаевич Османов стал главврачом «Роддома №2» всего-то 2 года назад. Молодой человек тридцати пяти лет отроду работал раньше в городе Дербенте и в центре планирования и репродукции семьи… помогал мужчинам, специализировался на урологии-андрологии. Почему же он теперь занят сугубо женскими делами? И ещё на таком высоком уровне организации.

Секрет же его умопомрачительного успеха на медицинской ниве в числе его соплеменников и родственников (а я не поленился и попросил местных коллег поговорить с ними) оказался прост, как апельсин – он друг Далгата Амирова, сына Саида Джапаровича. Нет-нет, ничего зазорного в дружбе нет. Вот, дружит же Сулейман Керимов с представителями сегодняшней политэлиты. И никаких претензий нет. Так-то оно так, но тут все на своих местах, сплошь признанные доктора или кандидаты наук – и президент, и председатель правительства, и вице-премьеры. А Османов кто?

Вдумчивый читатель не сможет не задать повторно этот же вопрос, когда узнает, что в апреле Низам Шагулаевич назначен теперь уже ни много ни мало начальником управления здравоохранения Махачкалы. Позвольте, за какие заслуги?

Лукавите Вы, Ханум Магомедовна, когда якобы наказываете новоиспечённого начальника горздравуправления и исполняющего вместо Османова обязанности главврача Мадию Зайнитиновну Абдуллаеву строгим выговором. Наказание ли это? У той же Мадии Абдуллаевой совсем недавно, 16 марта, скончалась пациентка, мать троих подростков и чудом выжившего после смерти самой роженицы ребёнка. (См. «ЧК» от 26.03.2010, [Отрежем. Недорого]) Эмнехатун Наврузова умерла тоже от эмболии. Правда, не от непредсказуемой тромбоэмболии, а от чуть легче диагностируемой эмболии лёгочной артерии околоплодными водами. Тут гипотетически можно было отследить предлежание или преждевременную отслойку плаценты, и трагедии бы не случилось. Хотя, справедливости ради, добавим, что и это тоже – проклятая статистика случайностей. И всё же Мадия Зайнитиновна не отследила. А соседки Наврузовой по палате заявляют, что роженица осталась без присмотра не в ночь с субботы на воскресенье, как в случае с Еленой Ибрагимовой, а в рабочий (!) вторник. И что? В качестве ли наказания Мадия Зайнитиновна не уволена, а повышена до должности главного врача? Сегодня родственники Наврузовой пишут жалобу Александру Хлопонину, Магомедсаламу Магомедову и ответственным вице-премьерам правительства. И едва ли этот случай останется незамеченным прокуратурой наряду с последним.