Магомед Гайдаров: «Избавиться от наркомании возможно»

Алкоголизм, токсикомания, наркомания – у каждого из читателей найдётся пример хотя бы одного человека с такими диагнозами. Чаще таких примеров множество, как и загадочных смертей совсем ещё молодых людей от внезапной остановки сердца. Мы знаем, мы догадываемся, что стоит за этим.

Только вот менталитет у нас такой: всё скрывать и до последнего делать вид, что всё благополучно. Вот и статистика под стать менталитету – гладкая, ровная. Ладно, алкоголизм у нас идёт на убыль, но вот два других врага… Почему же данные такие низкие и говорят о благополучии, а вокруг, куда ни кинься, одни ужасные истории?

Загвоздка, помимо менталитета, в законодательстве.

Наркологическая помощь населению республики организована в соответствии с Приказом Минздрава России №929-н от 15 ноября 2012 года «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю «наркология»».

 «По закону мы не имеем права лечить больного без его согласия ни от алкоголизма, ни от наркомании, − сообщает главный врач республиканского наркологического диспансера, главный нарколог МЗ РД Магомед Гаджиевич Гайдаров. – Даже по статье о принудительном лечении по решению суда лечится в среднем 4–5 человек в год. И мы не можем ничего сделать с этим, только дождаться, пока близкие не уговорят человека обратиться к врачу. В среднем за год набирается 1 200–1 300 человек, согласившихся на лечение по настоянию родственников.

Ежегодно на учёт ставится в среднем 240–250 первичных заболевших. Так, в прошлом году мы взяли на учёт 170 человек с диагнозом «наркомания» и около 300 – с диагнозом «алкоголизм». На данный момент на учёте у нас около 19 тысяч человек, из них около 6 тысяч – наркоманы, остальные 13 – алкоголики и токсикоманы.

Республиканский наркологический диспансер – учреждение государственное, бюджетное, было заново создано в 1998 году. Оказывает медицинскую помощь бесплатно. В структуре наркологической службы − кабинеты нарколога во всех муниципальных больницах, ГБУ «Кизлярский республиканский межрайонный наркологический диспансер» на 40 коек, «Межрайонный наркологический диспансер» в Дербенте без стационара и республиканский диспансер на 70 коек и 5 коек дневного стационара. В диспансере открыты кабинет для обслуживания детского населения, кабинет анонимного лечения, а в стационаре имеется женская палата на 5 коек».

− А есть такие добровольцы, которые сами осознали, что им надо лечиться, и пришли сюда?

− Раньше в основном приходили без личной мотивации, по настоянию родственников, и мы подписывали с ним договор, что они согласны лечиться. Но такие, как правило, до конца курса не выдерживают.

Сначала они спят под воздействием лекарств, отдыхают, приходят в себя, это первые  3–4 дня. А потом, когда им просто необходимо время на то, чтобы отвыкнуть, перестроить психику, поработать с психологами, они срываются и начинают жаловаться родным: «Ничего не делают, лекарств не дают, толку нет никакого», и уходят. Значит, не созрели ещё, не осознали, что пора остановиться. Некоторые потом опять попадают к нам.

И контингент за последние годы сильно изменился. Если раньше нашими пациентами становились в основном заброшенные, социально опустившиеся люди, зачастую без определённого места жительства, то сейчас процентов 60 – это люди с высшим образованием и имеющие стабильную, хорошо оплачиваемую работу – врачи, преподаватели, юристы, руководители разных рангов. Они же чаще приходят осознанно, без уговоров.

В последнее время появились и случаи, когда к нам попадают женщины, даже пришлось открыть для них палату.  В основном их сажают, как говорится, на иглу и на стакан мужья. Сейчас на лечении 3 женщины. А женский алкоголизм и наркоманию вылечить намного труднее, чем мужской.

− Распространено убеждение, что не бывает бывших наркоманов. Правда ли это?

− Вылечить наркоманию окончательно и навсегда можно. Но если снять физическую зависимость в результате 3−4-недельного курса не так сложно, то с психологической работать нужно долго и упорно. 

Мы внедрили у себя стандарт, разработанный НИИ наркологии, который полностью соответствует международным требованиям, и полностью снимаем физическую зависимость. Затем к работе приступают два психолога диспансера. Главное, что необходимо усвоить в этой работе: наши пациенты люди, больные люди, иногда недослышанные, недопонятые близкими, и им нужно внимание, понимание, им нужно выговариваться. Иногда пациенты к нам идут с большей радостью, чем домой, только потому, что тут умеют слушать.

Духовных лиц тоже приглашаем, или они сами приходят, беседуют с пациентами, помогают разобраться в себе. Некоторые после окончания курса лечения поступали в медресе, становились на путь духовного познания. 

− Многих отпугивает разглашение информации об их пристрастиях, и поэтому они иногда идут в частные центры. Насколько это оправданно с точки зрения конечного результата?

− Во-первых, любой обратившийся к нам за помощью может выбирать – бесплатное официальное лечение или анонимное. В отчётность его фамилия не идёт, он может выбрать себе любой псевдоним, заплатить в кассу 6 тысяч, сдать все анализы, пройти курс.

Во-вторых, насчёт центров не всё так однозначно. К нам приходят после некоторых таких центров, продав дом, машину, драгоценности, но не получив результатов. У многих центров нет и лицензий на медицинскую деятельность, и работают там не врачи. Да, иногда попадаются и у них интересные и действенные методики – и трудотерапия, и йога, и гипноз, но это всё не новое, а давно уже применяющееся. Ещё Макаренко в «Педагогической поэме» описывал, а потом в США разработали систему реабилитации «12 шагов».

Можно, конечно, отдать огромные средства, повезти своего сына, мужа, брата за границу, но, поверьте, методики у нас аналогичные. Если только  кто-то комфортных условий для них хочет, отдельную палату, ванну, то, пожалуйста, езжайте, это не к нам. Одной из причин болезни вашего ребёнка может быть избалованность, а вы, желая излечения, продолжаете его баловать и жалеть. Пора бы уже понять, что в данном случае это ему во вред. И если вы спрашиваете про условия, про комфорт, то лучше оставьте это дело.

И, конечно, официальная статистика в огромном отрыве от реальной картины. Они, наши потенциальные пациенты, понимают, что, один раз попав к нам и на диспансерный учёт (а мы обязаны, в соответствии с приказом №1034 «Об оказании специализированной наркологической помощи», зарегистрировать их), они приобретают проблемы с трудоустройством, получением водительских удостоверений, разрешением на оружие на 3−5 лет. А потому предпочитают не обращаться, не лечиться, не светиться. Чем это оборачивается для некоторых, мы с вами знаем. Хотя, как я уже говорил, мы лечим и анонимно.

− Вы сказали, что контингент пациентов изменился. Кто сегодня наиболее часто встречается?

− Если несколько лет назад среднестатистический дагестанский наркоман – это был молодой человек около 21 года с неполным средним или среднетехническим образованием, то сейчас эта планка почему-то выросла до 27 лет и выше, и образование у него не ниже законченного среднего специального и часто высшего. И эта планка растёт, что тоже интересное явление.

Много стало молодых людей, подсаженных на наркотики наркодельцами, из состоятельных семей. Продавцы чувствуют, где можно поживиться, и ищут подходы к этим ребятам. Каждый третий случай у нас из такого разряда.

− Что можно посоветовать или порекомендовать родителям: как распознать первые признаки наркомании у своего ребёнка, как узнать, что ему срочно необходима помощь, чтобы не опоздать, помочь выпутаться?

− Прежде всего, обратить внимание на поведение ребёнка. У подростков, попавших в такую беду, как правило, кардинально меняются интересы, поведение, круг знакомств, привычки. Он перестаёт интересоваться тем, чем раньше мог часами заниматься, в его речи появляются странные фразы, он боится незнакомых телефонных звонков и пугается даже стука в дверь. Смотрите на зрачки: они могут быть как сильно сужены, так и сильно расширены, в зависимости от вида наркотического средства.

Наркодельцы могут добраться до детей и во дворе, и в учебном заведении, поэтому стоит думать не только о том, чтобы ребёнок был одет, обут и накормлен досыта. Подростку не нужна гиперопека и благополучие, ему нужны понимание и участие в его делах. Поэтому не ругайте подростка, не унижайте его, будьте корректны и спокойны. Старайтесь проводить с ним больше времени, знать о его увлечениях и переживаниях.

Зайдите на наш сайт, прочитайте раздел с описанием признаков того, что ребёнок употребляет наркотические вещества. Если что-то вас насторожило, приходите к нам на беседу, без ребёнка, если есть возможность, соберите его мочу на анализ. Достаточно и 50 граммов. Если в моче будет обнаружено содержание наркотических средств, мы предложим привести ребёнка.

Мы всегда готовы помочь любому обратившемуся и имеем все необходимые для этого средства, в том числе квалифицированные медицинские кадры. Необходимо лишь желание − спасти себя и своих близких.

Номер газеты