Анамнез. Любовь и бизнес. День вчерашний (часть II)

Прошло семь лет со дня его убийства. Прошло ровно семь лет с момента написания этой статьи...

Игорь Малков – творческий псевдоним учредителя издания Хаджимурада Камалова.

Как нам начать обустраивать Дагестан, правительству начинать чистку своих многочисленных рядов и наконец создавать реальные рабочие места, а дагестанцам – прекратить жить иждивенцами...

Как видим, за семь лет мало что изменилось...

...А обывателям заводы не нужны. Во-первых, местные обыватели – ксенофобы. Они априори не любят чужаков, а инвесторов считают ворами общенародного социалистического добра.

Во-вторых, обыватель научился выживать и без работы: стань на учёт в службу занятости как безработный, «купи» мнимую инвалидность своим детям в местном ВТЭКе (всего-то около 50 тысяч взятки с 1 ребёнка, а получать будешь от государства по 10 тысяч в месяц), «договорись» с МЧС об имущественном вреде и размере компенсаций за якобы причинённый стихией ущерб (откат до 30%), сдери миллиончик за затопленные-де водохранилищем сады, «подогрей» чинуш из пенсионного фонда, стань «афганцем», «чернобыльцем», торгуй несертифицированной водкой на дому, выращивай коноплю, продавай скопом голоса своего тухума на очередных выборах… Список можно растянуть на добрых две-три страницы.

И зачем местному обывателю «драный» инвестор со своим «грёбаным» заводом? Пока Кремль кормит Кавказ, пока федеральный бюджет бездумно сливает горским варварам (ни Бога в сердце, ни ума в голове) безумные бюджетные потоки, все будут жить иждивенцами.

Пока какой-то там простенький замдиректора энергетического ОАО будет получать зарплату 200–250 тысяч рублей в месяц, а директор – 400 тысяч, пока оба вместе будут заниматься приписками объёмов фиктивно выполненных работ, пока местный энергосетевик будет списывать долги за «лапу», пока глава администрации не будет вымаливать ассигнования из бюджета на социальные нужды, чтобы затем самому себе присудить победу на местных аукционах по размещению этого «социального» заказа, пока председатель сельхозпредприятия будет приписывать поголовье и получать на его содержание миллионные субсидии…

И этот список можно расписать ещё на 2–3 страницы. Ясно одно: ещё 7–10 лет назад народ можно было отвратить от ея Величества Взятки, но сегодня ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ вовлечены в этот водоворот.

Время для принятия стандартных решений упущено. Теперь осталось ясно осознать – пока не перестанет сверху литься этот «золотой дождь», внизу ничего расти не будет. Люди перегнивают от обилия «удобрения».

 

Эпикриз2

Надо усилием воли заставить себя отказаться от дотаций. Надо чрезвычайным напряжением мужества сократить чиновничий аппарат. Упраздни номинальные «тамадовые» министерства, объедини службы, агентства, комитеты в единые структуры.

Высвободи 2/3 всего численного состава чиновничества, оставив только тех, кто знает иностранный язык, быстро управляется с расчётным решением, умеет самостоятельно вести деловую переписку на хорошем языке с добротным синтаксисом, знает нормы профильного права, знает регламенты и иерархию республиканских и федеральных учреждений власти, имеет фундаментальные и специальные знания, обладает навыками обобщения информации и вычленения феномена из общего процесса.

Оставшейся трети увеличь зарплату в два раза и надели двойной компетенцией; сделай компетенцию одних специалистов смежной с компетенцией других (но без дубляжа).

Итог: компетентность выросла в разы, численность сократилась в три раза, а зарплата увеличилась в два раза – даже тут экономия получилась. Не верь, что уволенные уйдут в глухую оппозицию. Цену этим знает весь народ: эти дважды на неделе меняют решение на диаметрально противоположное. (Все ведь помнят обращения народных избранников о том, какому из претендентов на президентство они больше доверяют?) Никто никакую оппозицию формировать не будет. Просто уйдёт сперва в глубокую депрессию, затем затянет распустившийся поясок, а затем… полезет в карман за наворованными в течение многих лет деньгами.

Теперь деньги превратятся в капитал. И не какой-нибудь идиотский банкетный зал откроет (там ведь тоже налоги можно довести до разумного исчисления – не по ЕНВД, а по доходам), а что ни на есть производственный цех.

Кстати, саботировать «бывшему» не даст сохранившийся чиновник: у него теперь большие полномочия и компетенции, которые он не хочет терять из-за отсутствия лояльности, и он знает старые грешки бывших; если сокращённый бюрократ только рыпнется – пойдёт на нары клопов кормить.

Всеобщая амнистия старым ворам-чиновникам! Но с присказкой: «За новые прегрешения – каторга!»

 

И тогда…

Вот тогда инвестор получит доступ к земле. Лишь мэр Махачкалы рискует остаться без инвестора, потому как его архитекторы и землеустроители всё распродали. А вот в других муниципалитетах земли ещё валом. Один серьёзный инвестиционный проект занимает, как правило, не более 100 га (это примерно участок длиной 330 м х 300 м).

И население в этом случае – когда краники с потоком халявных бабок закроются – перестанет препятствовать строительству на своих землях новых предприятий.

Только инвестором нельзя считать абы кого. История последнего десятилетия помнит, как много людей приходили в правительство примерно со следующим: «Вам нужны инвесторы?! Вот, я ваш инвестор! Я всё могу, я всё умею, у меня всё есть. Только дайте землю и… деньги. Я согласен быть вашим инвестором».

Что такое доброкачественный чиновник и какими он обладает качествами, мы в общих чертах поняли.

А каким критериям должен соответствовать инвестор? Что он должен иметь и уметь, какими знаниями и навыками он должен обладать? Как должны выглядеть инвестиционные проекты, чтобы они не превратились в пустые декларации о намерениях?

 

(См. в следующем номере.)

 


1 Ксенофоб – от латинского «ксенос» (чужой) и «фобос» (страх); ксенофобия – страх от потенциальной возможности чужого влияния на привычные традиции и культуру, неприятие «пришлых», основа для национального и расового неприятия.

2 Эпикриз – решение, заключение врача, сведения о состоянии больного.

 

Игорь Малков

№31 от 12.08.2011 г.

 

Номер газеты