Спор с бойцом UFC

Бойцу UFC Алексею Олейнику 40 лет, у него 66 боёв в ММА и четверо детей. Корреспондент «Матч ТВ» Александр Лютиков поговорил с Олейником о том, что не так делают Фёдор Емельяненко и Союз ММА, кто прав в конфликте Емельяненко с Олегом Тактаровым из-за детских боёв и с какого возраста детям можно бить в голову. 

– В конфликте Емельяненко и Тактарова вы, скорее, на стороне Тактарова? 

– Я бы сказал так: это не конфликт Емельяненко с Тактаровым, это конфликт интересов. Конфликт мелких организаций и федерации, которая получила госаккредитацию и пытается быть федерацией (имеется в виду Союз ММА России – «Матч ТВ»).

– Что плохого в том, что Союз ММА хочет быть монополистом?

– Плохого ничего нет, вопрос в том, как это сделать. Можно подавить людей, а можно их заинтересовать, купить, переманить, показать лучшие перспективы и так далее. И только в одном случае будут претензии: когда будут давить. И конфликты возникают только потому, что пытаются давить.

– Ситуация, при которой на федерацию ММА Олега Тактарова пишут заявление в прокуратуру, кажется вам ненормальной?

– Я думаю, это ненормально. У нас есть несколько федераций каратэ, в том числе неаккредитованные, есть несколько федераций боевого самбо, панкратиона и так далее. Но так, чтобы доходило до судов, прокуратур, это как-то неправильно и не по-мужски. 

– Очевидно, что у Фёдора Емельяненко есть особенность: ему не нравятся детские бои. Он показал это год назад, высказавшись по Чечне. Он показывает это сейчас, высказавшись по Тактарову. Так что в этом он мне кажется абсолютно последовательным.

– После того как он год назад сказал, что-то изменилось? По-моему, они как проводились, так и проводятся.

– Он указал на то, что не было защиты. Она появилась.

– Спорт будет купированным, если убирать оттуда детей. Разумеется, нельзя проводить такие соревнования, как у взрослых. Детский спорт должен быть, только в безопасных рамках. 

– По правилам Союза ММА, соревноваться можно с 12 лет, а тренироваться-то можно и до этого времени.

– Кикбоксинг, тхэквондо, бокс – это достаточно жёсткие и при этом олимпийские виды единоборств. И по ним соревнуются и раньше 12 лет. При том, что бокс, по моему мнению, опаснее для здоровья, чем ММА. Но вообще тут нет такого ответа, чтобы можно было сказать: «А нужно не так, а вот так», – и всё, ситуация решена. У нас тысячи залов по России, где тренируют детей. Я проводил семинары, где были ребята от 7 лет и до бесконечности. Просто всех нужно тренировать соответственно их возрасту. 

– Так пусть тренируются, никто же не против. Но когда дети до 12 лет выходят в клетку и начинают драться – вам не кажется, что это диковато смотрится? Пусть даже в защите.

– Нет, не кажется. Есть маленькие каратисты. Есть видео с соревнований – махонькие девочки мимишные. Они выходят в кимоно, пытаются бороть, бить. Есть малыши четырёхлетние в перчатках, которые больше чем их голова, пытаются какие-то удары изображать. Мы с этого только умиляемся, смеёмся и так далее. Это не страшно.

– Алексей, после того как я поговорил с Олегом Тактаровым, мне прислали мимишное видео из Люберец, где девочка на турнире Тактарова получила удар то ли в горло, то ли в грудь, ей трудно дышать и ей требуется помощь врачей. И у меня нет уверенности в том, что этой девочке больше 12 лет.

– Я понял. Знаете, если мы проютубим и прогуглим, то найдём сотни видео, где ребята в 7–10 лет дерутся на соревнованиях и ломают друг другу носы – какие-нибудь полутайские мальчики. Травмы происходят в любом виде спорта. Они есть в гимнастике, велоспорте, единоборствах. И в Союзе ММА они наверняка были, и на соревнованиях Тактарова тоже есть. И на боксе, и на панкратионе, и на боевом самбо. И у детей, и у взрослых, и у новичков, и у международников. Застраховаться от этого можно только одним способом: не проводя соревнования вообще.

– У вас ведь маленький сын занимается единоборствами.

– Да, сын и дочь ходят на бразильское джиу-джитсу.

– А есть какой-нибудь сумасшедший папа – фанат UFC. И он думает: «Как было бы круто, если бы мой сынок тоже всех вырубал». И уже в пять лет хочет его отвести в ММА.

– Ну, а трёхлетнюю девочку ведут в гимнастику и тянут её там в такой шпагат, что девочка плачет. И тем не менее тысячи детей отдают и отдают в гимнастику. И мне на этих махоньких девочек, у которых реально сумасшедшие нагрузки, смотреть страшнее, чем на сорванцов, которых отводят в секцию единоборств. У моей пятилетней крестницы сейчас сборы по гимнастике – тренировки по пять-шесть часов в день. И их мочалят так, что ММА до этого далеко.

– Не считаете, что прошлогоднее выступление Фёдора именно против чеченских детских боёв – это довольно мужественный поступок?

– А в чём мужественность?

– Реакция на это просчитывалась на раз-два. И Фёдор, понимая, что будет такая реакция, всё равно на это пошёл. Он ведь мог этого просто будто бы не заметить.

– Он мог бы перефразировать и чуть-чуть по-другому поставить вопрос, и это звучало бы уважительнее и мягче к оппонентам. И второе: всегда есть диалог. Фёдор сказал, ему ответили. Он мог бы развить диалог, пояснить, но вместо этого абсолютное молчание. Как не помню, кто сказал уже: «Сказал, замолчал – и в кусты» (интервью Олега Тактарова для «Матч ТВ» – А.Л.). Если ты уверен в своей точке зрения, ты должен её защищать. Потому что большинство сообщества ММАшного возмутилось. Я, например, тогда защищал Фёдора, сказав, что детский спорт быть должен, но ни в коем случае нельзя говорить в адрес Емельяненко те слова, которые тогда были сказаны. И многие поддержали Фёдора. Но он молчал.

– Послушайте, вы ждали от него какой-то благодарности за это что ли?

– Нет, но должна быть какая-то ответная реакция. Потому что когда нет ответной реакции, это как разговаривать с бюстом. Ты его хвалишь или, наоборот, поносишь, а он тебе ничего не отвечает.

– Просто Фёдор действительно отстранён от этих новостей. Мне рассказывали, что он будто бы даже не знал, что Крылов вызывал Эдилова на бой по итогам всей этой истории.

– Ну, не знаю. Если ты хочешь, чтобы тебя понимали, ты должен быть с людьми. Ты должен хотя бы иногда общаться, хотя бы какая-то часть СМИ должна иметь к тебе доступ. А сейчас идёт общение директивами. Выпустили какое-то заявление и говорят: «Это сказал Фёдор Владимирович». А сказал это Фёдор Владимирович или нет, никто не знает. Если нет связи с народом, народ начинает сомневаться в том, что этот человек реален.

– Мне кажется, в этом и есть магия Емельяненко: он говорит очень редко, но очень весомо. И потом уходит. А вы уже дальше кричите, ругайтесь, заступайтесь – он этого не услышит.

– Повторю: эта магия может закончиться, если не будет связи с народом.

– Самое главное для меня – он не дал заднюю в том конфликте и не стал ни за что извиняться.

– Ну, а при чём тут дал заднюю или не дал. Есть позиция: проведение детских соревнований по взрослым правилам запрещено. Это противоречит не только правилам Союза ММА, но и вообще нормам морали. Я тоже считаю, что нельзя делать эти нокауты, нельзя ставить сильных детей с заведомо слабыми. Но речь тут о том, что детский спорт обязательно должен быть, но в каких-то рамках. Если мы чего-то боимся в детском спорте – давайте это запретим. Повторю: боимся ударов в голову – запрещаем их. И так далее. 

– Я вспомнил разговор с папой одного из мальчиков, который дрался год назад в Грозном. Я спросил, не пугает ли его, что сын за короткий промежуток времени пропустил 50 ударов в голову. Он сказал: «Да что вы, лучше посмотрите, сколько детей сейчас на улицах гуляют и могут в любой момент себе что-то сломать, пока их родители в кабаках бухают. А вот наши дети всегда под присмотром».

– Я просто ещё раз повторю: общество должно создать те условия, при которых ребёнок не может быть повреждён нигде – ни на улице, ни в спорте, ни где бы то ни было. Общество формирует нормы поведения. И общество считает, что дети не должны драться по взрослым правилам со страшными нокаутами и без защитной экипировки. Точно так же общество считает, что невозможен вид спорта, где люди будут драться палками, из которых торчат гвозди.

– В своём видеоблоге вы рассказали о том, что у ваших знакомых организаторов соревнований был непозитивный опыт общения с Союзом ММА.

– Вообще я 21 год в спорте и знаю, наверное, 90 процентов организаторов соревнований по смешанным единоборствам в России. И люди, которые долгие годы устраивали турниры, мне пишут: «Нас щемят». Кого-то пытаются прикрыть – и они теперь проводят турниры не по ММА, а по панкратиону, профессиональному боевому самбо и так далее. И вот это как раз то, о чём мы с вами говорили. Можно различными способами привлекать на свою сторону. Можно пытаться это сделать путём шантажа и угроз. А самый сложный и неблагодарный путь – убеждать людей, советоваться с ними и обсуждать правила, по которым живёт вид спорта. Нужно делать так, чтобы люди хотели развивать ММА.

– Я вижу два безусловно положительных последствия создания Союза ММА. Первое: больше нет турниров в Барнауле, где разыгрывают титул «чемпиона мира по боям без правил». Причём я это не придумал: в Барнауле действительно в 2006 году определяли чемпиона мира, и им стал человек по имени Павел Болоянгов.

– Ну да, вы правильно говорите, потому что раньше был анекдот такой: чемпион мира по Дагестану. Эта болезнь есть, была и будет.

– Так её нет уже. Появился Фёдор Емельяненко и его Союз – и всё, я не помню, чтобы кто-то называл себя чемпионом мира.

– Я в течение двух-трёх месяцев последних видел таких чемпионов мира. Просто они теперь называют себя чемпионами по версии ЗБФКЛ и так далее. На Украине проводят турнир: дерётся семь украинцев и один молдаванин, и уже чемпионат мира получился.

– Так в России нет такого.

– Да кто вам сказал, что нет. Они есть. Я вот сейчас возьму и проведу чемпионат мира.

– В России вы не сможете – на вас в прокуратуру напишут.

– На Тактарова написали – ничего страшного, живёт Олег спокойно.

РИА «Новости»

Номер газеты