Так сказали свидетели…

В Южном окружном военном суде в Ростове-на-Дону 9 сентября по делу журналиста газеты «Черновик» Абдулмумина Гаджиева допросили оперативных сотрудников МВД и ФСБ Дагестана. Они в основном либо ничего не помнили, либо ссылались на главный аргумент – свидетельские показания. Напомним, ранее ряд допрошенных свидетелей обвинения признавались в суде, что их показания были приписаны следователем.

На скамье подсудимых, помимо Абдулмумина Гаджиева, ещё два фигуранта – предприниматель из Москвы Кемал Тамбиев и экс-соучредитель фонда «Ансар» и юрист Абубакар Ризванов. Все трое обвиняются в участии в деятельности террористической организации, организации её финансирования и участии в экстремистской организации (ч. 2 ст. 205.5, ч. 4 ст. 205.1 и ч. 2 ст. 282.2 УК РФ). Редакция нашей газеты категорически не согласна с обвинением и с опорой на материалы уголовного дела утверждает, что оно необоснованное и не содержит никаких доказательств, хотя бы косвенно подтверждающих вину Гаджиева.

Сотрудники МВД Дагестана Абдужаппар Биярсланов и сотрудник УФСБ РД Эльдар Штибеков в начале заседания пересказали суду свои однотипные показания. По их словам, Исраил Ахмеднабиев (Абу Умар Саситлинский) совместно с Каримом Алиевым и Абубакаром Ризвановым создали фонд «Ансар» для оказания социальной помощи сиротам и малообеспеченным семьям. В ходе проводимых мероприятий ими получены сведения, что часть этих средств отправлялась на финансирование террористической деятельности. Ахмеднабиев вовлёк в свою преступную группу и иных участников: Ровшана Алиева, Рафика Шабанова, Мансура Даудова, Рафета Магомедова, Саида Абдулазизова, Насира Гасанова, Абдулмумина Гаджиева, Кемала Тамбиева. По данным свидетелей, указанные лица являлись приверженцами радикального ислама, в преступной группе у каждого участника были свои обязанности.

По оперативным сведениям, на Абдулмумина Гаджиева была возложена функция информационного обеспечения деятельности фонда и самого Ахмеднабиева. Тамбиев совместно с Гасановым в 2013 году в Москве организовывали благотворительный фонд «Амана» для сбора средств с граждан, проживающих в центральной части России. Давудов, Вахобов, Магомедов, Абдулазизов, Шабанов и другие также участвовали в сборе средств на банковские карты, а также в транспортировке денежных средств из Дагестана и Турции в Сирийскую Арабскую Республику. Также установлено, что с 2009 по 2019 год зафиксировано 67 млн рублей сборов, из них, по их сведениям, 10 млн рублей направлено в террористическую организацию. Таким образом, преступная группа Ахмеднабиева скрытно и активно вела вербовку молодых людей для участия в деятельности террористической организации. Абдулазизов и Мамагереев в настоящее время находятся в Сирии. Абдулазизов примерно в 2015 году передавал на нужды террористической деятельности около 50 тыс. рублей Ризванову для дальнейшей передачи Ахмеднабиеву, а Мамагереев, находясь в Москве, 200 тыс. рублей – Тамбиеву, также предназначенных для передачи Ахмеднабиеву.

Прокурора интересовало, для кого предназначалась школа хафизов и в каких мечетях Ахмеднабиев читал проповеди.

Биярсланов ответил, что школа хафизов предназначалась для обучения детей-сирот и детей из малообеспеченных семей по нормам ислама, а Ахмеднабиев часто посещал мечети на ул. Котрова и Венгерских бойцов. Он отметил, что это отражено в уголовном деле и показаниях свидетелей. Оттуда же известно, что большинство прихожан этих мечетей выезжали в Сирию, они придерживались более радикальных взглядов.

Сотрудник МВД РД не смог точно ответить на вопрос о связи между подсудимыми, он лишь указал, что это было выявлено в рамках оперативной работы и факты встреч и разговоров зафиксированы свидетельскими показаниями. По словам Биярсланова, молодёжь вовлекали в Сирию через видеоролики в соцсетях, за это отвечал  Карим Алиев. Но назвать ни один ролик он не смог.

Адвокат Арсен Шабанов спросил свидетеля, каким образом подсудимый Гаджиев выполнял освещение деятельности фонда и Ахмеднабиева. 

«Насколько я знаю, он является работником газеты «Черновик» и через редакцию газеты освещал. Сведения получены в рамках ОРМ и закреплены свидетельскими показаниями», – пояснил Биярсланов. Но не смог вспомнить, какие именно публикации, какого года и что в них содержалось. Также он не смог сказать, когда и каким образом Ахмеднабиев вовлёк Гаджиева в преступную деятельность и передавал или собирал подсудимый какие-либо денежные средства. На эти же вопросы не ответил и Эльдар Штибеков. Он всё время апеллировал тем, что всё есть в многочисленных свидетельских показаниях. При этом признался, что читал не все показания свидетелей, но допрашивал много людей. Хотя в деле представлен только один его допрос. Он был удивлён замечанием Абубакара Ризванова о том, что для подтверждения сведений от каких-либо источников об учредителе фонда «Мухаджирун» необходимо документально удостовериться, то есть сделать запрос по месту регистрации – в Турцию.

Кроме того, выяснилось, что 10 млн рублей, которые были направлены на террористическую деятельность, высчитывались не только по банковским переводам, но и из показаний свидетелей. Но, как заявили сотрудники, точные суммы сборов и переводов в рамках ОРД не были установлены. Штибеков предположил, что раз у участников террористических организаций в Сирии не было возможности снимать деньги в банкоматах, то делали они это, выезжая в Турцию. Он также не смог объяснить, какая роль была у подсудимого Абубакара Ризванова, хоть в своих показаниях утверждал, что тот совместно с Ахмеднабиевым строил школу хафизов и вовлекал в преступную деятельность остальных участников.

За сотрудника ФСБ заступился судья Роман Сапрунов: «Он оперативный сотрудник, он не может знать. Собрал, передал информацию и не помнит». Штибеков добавил, что он документировал преступление, так как они были в разный период времени, а его подразделение начало сбор информации по этому делу с 2017 года.

 

«Нагло приписали…»

 

Ранее, 26 августа, были допрошены свидетели обвинения – Саида Кадырова и Магомед Патхулаев. Кадырова рассказала, что не знакома с подсудимыми, но знает Ровшана Алиева, который был супругом её золовки. По её словам, он работал в фонде «Ансар», его номер телефона был указан в рассылках в разных социальных сетях и в группе «Помоги» для сбора денег. Об этом она узнала от своего бывшего супруга Шамиля (на данный момент отбывает наказание за финансирование терроризма – «ЧК»).  На тот момент он строил двухэтажный дом для многодетных вдов на средства фонда.

Кадырова сообщила, что Ровшан стал религиозным в 2014 году, менялся в худшую сторону, плохо обращался с супругой. В 2015 году сделал ремонт в квартире, купил дорогую мебель. Золовка ей сказала, что деньги приходят из фонда.

По её словам, у её бывшего супруга происходили конфликтные ситуации с Алиевым, так как деньги фонда расходовались безалаберно, было понятно, что что-то не так.

Свидетельница отметила, что Шамиль звонил ей из колонии и настаивал приходить в суд и не давать показания.

Свидетель Патхулаев был завхозом в школе хафизов в селе Новосаситли до её закрытия. Он не смог подтвердить версию прокурора о том, что в этой школе учились дети, чьи родители погибли в Сирии. По его словам, там не вели специальный отбор, что это были обычные дети-сироты.

Однако в его показаниях следователю Надиру Телевову указано, что Патхулаеву пришлось уйти, из-за того что увидел, как  Исраил Ахмеднабиев и его приближённые покупали автомобили, недвижимость, в то время как у школы хафизов образовался долг в размере 3 млн рублей.

Эти слова свидетель опроверг в суде, заявив, что показания ему «нагло» приписали, что он не говорил о том, что строительство школы было решением Ахмеднабиева, на самом деле это было общее решение сельчан на сходе в мечети. Кроме того, он сказал, что не сообщал следователю, что Карим Алиев возглавлял в Махачкале звукозаписывающую студию «Худа-Медиа». 

По словам свидетеля, он бегло пробежался по своим показаниям и подписал их. ]§[

Номер газеты