В Лефортовском районном суде Москвы продолжается допрос свидетелей обвинения по уголовному делу в отношении бывшего министра образования и науки Дагестана Шахабаса Шахова, его дочери Амины Шаховой, а также бывшего администратора детского центра «Логос» Мурада Абдурахманова и экс-руководителя Дагестанского центра научно-технического творчества Марата Алиева. За минувшие 7 дней состоялись три полноценных заседания. Ни технические заминки, ни временная смена в стане гособвинения не повлияли на ключевое – судебный допрос практически всех свидетелей не указывает на причастность Шахова к вменяемым преступлениям. Этому порой удивлялась даже судья…
Одно из заседаний, 13 января, не состоялось, как объяснила судья Маргарита Котова, из-за технических проблем – не удалось установить видеоконференцию из Верховного суда Дагестана.
Следующее, 16 января, прошло и более чем содержательно. Правда, не без тревоги. Ближе к полудню в правоохранительные органы поступил анонимный звонок о заложенном в здании Лефортовского суда взрывном устройстве, в связи с чем дом правосудия был эвакуирован, а все помещения и рабочие кабинеты – обследованы кинологами. Тревога, впрочем, оказалась ложной…
Заседание по делу Шахабаса Шахова началось ближе к 16:00. Бывший глава Минобрнауки Дагестана, обвиняемый по двум статьям УК РФ – получение взятки и присвоение и растрата, отметим, полностью отрицает свою вину. Государственное обвинение весьма энергично было намерено закрасить тот «пробел». По крайней мере прокуратура привлекла свыше 20 свидетелей, на чьи показания она рассчитывала в доказывании вины подсудимых. Однако ничего обнадёживающего для государственного обвинения пока не говорят и свидетели. Но обо всём по порядку…
Допрос с неизвестными
Свидетель Хурсиева, педагог Центра «Логос», во время допроса слегка удивила, заявив, что не в курсе данного уголовного дела.
«В какой форме действует «Логос», мне неизвестно. Я никакие документы ИП не видела», – добавила она. На вопрос адвоката Мирзы Мирзаева, из чего она исходит, что руководителем учреждения являлась Амина Шахова, если она не видела документов, Хурсиева пояснила, что, поскольку её попросила сделать отчёт Шахова, она и предположила, что она и является руководителем: «А сами документы, указывающие, кто является учредителем и директором, я не видела».
Суд по ходатайству государственного обвинителя огласил показания Хурсиевой, данные ею в ходе предварительного следствия. Однако разногласий между ними, как оказалось, не было. По крайней мере государственный обвинитель никаких вопросов не задал, хотя, следуя логике, если он усматривал противоречия, вопросы должны были быть.
Следующий свидетель Иманалиева, пятый год работающая в «Логосе» преподавателем по гимнастике, также сказала, что знакома с Аминой Шаховой. По её словам, учредителем Центра являлась Шахова, а руководство осуществлял Мурад Абдурахманов. Иманалиева спокойно пояснила, что попросилась туда трудоустроиться, после чего её приняли. Заработную плату, как она уточнила, ей выдавал по окончании рабочего месяца администратор.
Мирзаев спросил, видела ли она учредительные документы «Логоса», и знает ли она, кто является учредителем, руководителем? Иманалиева ответила, что не видела данные документы, добавив, что её это мало интересовало.
Судья поинтересовалась, были ли у неё оформлены вообще какие-либо документы в «Логосе».
– У нас договоры оформлены не были, но были доведены обязанности преподавателей по отношению к детям, по-моему, в трудовой книжке никаких записей до этого не было.
Свидетель Меджидова во время судебного допроса не сказала ничего, что бы существенно отличалось от показаний других. Она знакома с Абдурахмановым и Шаховой, она её принимала на работу в 2014 году, кто являлся собственником и директором детского центра, не знает. Также Меджидова не в курсе, были официально трудоустроены остальные сотрудники или нет. Заработную плату, подтвердила она, им выдавали раз в две недели или в конце месяца.
Суд по ходатайству государственного обвинителя огласил показания свидетеля, данные ею на предварительном следствии в связи с противоречиями.
Свидетель подтвердила свои показания.
Судья: «Когда вы узнали, что были официально оформлены в другом учреждении, вы задавали вопросы Шаховой?»
– Нет, не задавала…
Другой свидетель, Зайнаб Телекаева, также не сказала ни слова, хоть как-то поддерживающего позицию обвинения. После общих пояснений, что она знакома с Шаховой и Абдурахмановым, она добавила, что в её обязанности входила вся работа с детьми и клиентами, а также контроль за работой преподавателей. «Мне неизвестно, кто является юридически директором, насколько я знаю, оформлено на Ибрагимова Мурада, фактически руководила Амина. С целью официального трудоустройства я обращалась к Мураду Абдурахманову, сдавала, насколько я помню, ему фотографии. Трудовой договор, если не ошибаюсь, был оформлен в 2016 году. Я не интересовалась, где я буду официально трудоустроена».
Мирзаев поинтересовался, какая у неё была заработная плата в «Логосе». Телекаева ответила, что получала около 650 рублей за день и проценты от продаж абонементов.
– В среднем сколько вы получали в 2015-м, 16-м, 17-м году, если вы помните?
– От 10 тысяч рублей в месяц, могло доходить до 18–19 тысяч рублей, если работала полный день, если по часам – доходило до 18 тысяч рублей.
– В период с 2016 по 2018 год оклад у вас менялся или не менялся?
– Оклад был тот же – 650 рублей в день, фиксированный.
Судья: «Где это было зафиксировано, если вы официально не трудоустраивались?»
– Учёт вёлся в журналах выдачи заработной платы, её выдавали администраторы, контролировал выдачу зарплаты управляющий Абдурахманов Мурад.
«У Центра «Логос» была лицензия об образовательной деятельности?» – поинтересовался гособвинитель.
«Я не интересовалась этим», – обрезала свидетель.
По ходатайству прокурора суд также огласил её показания, данные на предварительном следствии.
По сути, никаких противоречий не нашлось. Телекаева уточнила, что не знала, где была трудоустроена, а узнала об этом от следователя: «В той организации она никогда не работала и заработную плату там не получала, кто получал за неё там заработную плату и каким образом использовали, я не знаю. Обращалась ли Шахова к отцу о способствовании в их трудоустройстве, я не знаю».
Гособвинитель: «Подтверждаете данные показания?»
– Да.
Судья: «После того как узнали, что вы официально трудоустроены в другой организации, вы обращались за выяснением этого к Шаховой?»
– Нет, не обращалась, меня это не интересовало…
Следствие без внимания
Вообще говоря, после допроса данных свидетелей складывается любопытная ситуация. Они действительно работали в Центре «Логос» преподавателями, занимались досугом детей, работали в Центре с 2015 года, до событий, которые вменяются подсудимым, то есть до 2016–2017 года.
Адвокат Мирзаев не отрицает, что были нарушения, что плохо велась документация и трудовые договоры с ними не были оформлены… «А, возможно, и были оформлены, в частности Телекаева сказала, что в 2016 году с ней был оформлен трудовой договор, но их следствие и не пыталось найти. Все они подтвердили, что в детском центре они не числились фиктивно, а проводили фактическую работу. Я хочу обратить внимание суда, что подсудимым вменяется совершение растраты в период с августа 2016 года по сентябрь 2017 года», – говорит защитник.
По его словам, предварительное следствие не желало обращать внимание на некоторые важные моменты.
«Во-первых, следствие не захотело брать во внимание то, что педагоги работали в «Логосе», фактически проводили занятия и получали за свой труд заработную плату с учётом существовавшего оклада и в зависимости от отработанного количества часов. То есть по действующему трудовому законодательству при отсутствии заключённого официально трудового договора с работодателем педагоги фактически были допущены к работе, что говорит о наличии трудовых отношений указанных педагогов с детским центром. Заработная плата выплачивалась им от денежных средств, поступающих в «Логос» от количества абонементов, проданных родителям за досуг их детей.
Во-вторых, ключевой вопрос, на котором акцентирует внимание следствие и пытается концентрировать внимание суда государственный обвинитель, что педагоги, фактически работая в «Логосе», якобы получали заработную плату за их работу в другом учреждении, где фактически они не работали, и в связи с чем в действиях подсудимых они усматривают признаки состава преступления растраты», – рассказал «ЧК» Мирзаев.
Соответственно, он и подсудимые занимают совершенно иную позицию.
В частности, Шахабас Шахов, выражая своё отношение к обвинению, указал, что он вообще не причастен к растрате данных денежных средств Дагестанского Центра научно-технического творчества учащихся (ДЦНТТУ), не создавал организованную группу для хищения указанных средств, не давал ни Марату Алиеву, ни кому-то другому какие-либо указания о трудоустройстве педагогов «Логос» в ДЦНТТУ. Ни фиктивно, ни официально.
Кроме того, Шахов сказал, что совершенно не знаком с Мурадом Абдурахмановым, никогда с ним не встречался, не знал, где он работал, чем занимался. Бывший министр также говорит, что его дочь Амина Шахова никогда к нему о трудоустройстве педагогов «Логос» в ДЦНТТУ не обращалась, так же как и с просьбой об оказании финансовой помощи детскому Центру.
«Если бы она об этом его попросила, он бы мог помочь ей на законных основаниях, как министерство помогает другим частным образовательным организациям, включив «Логос» в реестр частных дошкольных учреждений с выделением субсидий для оплаты заработной платы. Сделать это было проще, чем, как пытается следствие и обвинение убедить суд в участии Шахова в каких-то непонятных схемах», – продолжает Мирзаев.
Мурад Абдурахманов, в свою очередь, подтвердил, что признаёт вину частично, что способствовал Алиеву Марату в растрате денежных средств, но категорически отрицает участие в этом Амины Шаховой. Он также отрицает совершение им преступления в составе организованной группы, поскольку утверждает, что с Шахабасом Шаховым он не знаком, никогда с ним не встречался и от него какие-либо просьбы и указания в трудоустройстве педагогов «Логос» не получал.
«Амина Шахова была не в курсе его действий и действий Марата Алиева. Единственное, что она сделала – попросила Абдурахманова официально их трудоустроить и поручила собрать от педагогов документы, необходимые для их трудоустройства. В дальнейшем Шахова не интересовалась у Абдурахманова, трудоустроил он их или нет, и куда именно трудоустроил, поскольку ни педагоги, ни он сам к ней с какими-либо вопросами по их трудоустройству не подходили и не спрашивали. Заработную плату выдавали данным педагогам администраторы «Логоса», и контролировал этот процесс управляющий Абдурахманов. Он занимался всеми финансовыми вопросами, что, собственно, сам и подтвердил», – добавил адвокат.
Марат Алиев также высказал свою позицию по обвинению. Он не признаёт себя виновным в совершении растраты денег ДЦНТТУ в составе организованной группы, которую якобы создал и руководил Шахов. Он утверждает, что не получал от Шахова какие-либо просьбы или указания о трудоустройстве педагогов «Логос». Алиев подтвердил, что Темирхан Халилов, заместитель министра образования и науки Дагестана, который курировал деятельность его учреждения, попросил его принять законное решение о трудоустройстве педагогов «Логоса». В ходе суда, отвечая на вопрос адвоката Мирзаева, Халилов также подтвердил, что у Алиева возможность сделать это законно была, в частности, пояснив, что ему необходимо было организовать кружковую работу на базе «Логоса», заключив трудовые договоры с педагогами и произведя им оплату за фактически выполненную работу по часовой нагрузке.
Почему Алиев не оформил трудовые отношения педагогов «Логоса», как это говорит Халилов, предстоит узнать от самого Марата Алиева, но он ещё судом не допрошен.
Мирза Мирзаев убеждён, что показания данных свидетелей не свидетельствуют о наличии и не подтверждают вину Шахабаса и Амины Шаховых, и тем более не свидетельствуют о создании экс-министром организованной группы для растраты денег. «Это никаким образом не говорит о наличии связи Шахова с Алиевым, Абдурахмановым, контроле и координации Шаховым действий Алиева и Абдурахманова», – резюмировал итоги этого дня Мирзаев.
Несогласованные дела
На заседании 20 января суду удалось допросить всего двух свидетелей обвинения. Посредством видеоконференции из Верховного суда Дагестана показания дал бывший начальник отдела бюджетного планирования Минобрнауки РД Тимур Сулейманов и бывший первый заместитель директора Дирекции единого заказчика-застройщика РД Вартан Григорьян.
Григорьян, отметим, весьма хорошо и в деталях осведомлён о работе Дирекции, какими документами регламентирована её деятельность, кому она подотчётна, каким образом происходило освоение денежных средств, выделяемых на строительство, реконструкцию объектов, попавших под федеральные целевые программы.
Единственный его утвердительный ответ последовал на вопрос гособвинителя, знаком ли он с бывшим директором Дирекции единого заказчика-застройщика РД Шамилём Кадиевым.
В частности, свидетель пояснил, что Кадиев в своей деятельности был полностью подотчётен правительству Дагестана и Минэкономики республики. Более того, он отметил, что Шамиль Кадиев был назначен на свою должность приказом министра экономики и территориального развития РД.
В своей деятельности, пояснил Григорьян, Кадиев руководствовался Уставом, где прописаны вся деятельность и полномочия Дирекции. Он также подчеркнул, что Кадиев и его деятельность не зависели от Шахабаса Шахова, поскольку был независим от него.
Гособвинитель поинтересовался, от кого зависит объём финансирования объектов по линии ФЦП, и мог ли Шахов повлиять на увеличение или уменьшение данных объёмов.
Григорьян ответил, что по всем объектам дополнительного образования объём финансирования был предусмотрен соглашением, которое подписывалось правительством Дагестана и Министерством образования РФ. По словам свидетеля, в соглашении уже была заложена стоимость одного места исходя из нормативов, а из расчёта количества мест в возводимом объекте определяется объём финансирования.
В дальнейшем, сказал свидетель, после подписания соглашения, деньги поступали в Казначейство, Дирекция самостоятельно занималась контролем, подписывала акты выполненных работ, принимала его в эксплуатацию. Соответственно, после этого Дирекция представляла акты в Казначейство, которое, в свою очередь, перечисляло деньги собственнику.
Заказчиками объектов, как уточнил свидетель, могли выступить муниципальные образования, а Шахов и министерство образования не имели к этому никакого отношения.
На другие вопросы, в частности, «Покровительствовал ли Шахов Кадиеву?», «Находился ли Кадиев в зависимом положении от Шахова?», «Давал ли Кадиев Шахову деньги или подарки и взятку в виде дивана?», Григорьян отвечал неизменно: «Мне об этом не известно».
На это с долей любопытствующей иронии отреагировала даже судья Котова, сказав: «Ему вообще ничего не известно».
P. S. Вчера, 23 января, состоялось очередное заседание. Несмотря на то что не все свидетели обвинения допрошены, прокурор ходатайствовал об исследовании письменных доказательств. Гособвинитель поставил перед собой 6 томов уголовного дела и начал скрупулёзно зачитывать целыми блоками. Коснулся он многих: экс-премьера Дагестана Абдусамада Гамидова, его заместителей Раюдина Юсуфова и Шамиля Исаева (все трое уже осуждены), Шамиля Кадиева. Все они, как читал гособвинитель, были замешаны в хищении денег во время строительства детского сада в селе Халимбекаул. Однако судья перебила прокурора вопросом, какое отношение это имеет к делу Шахова. В последующем адвокат Мирзаев вносил замечания практически после каждого предложения гособвинителя. Подробнее об этом читайте в отдельном репортаже «ЧК». ]§[
- 10 просмотров