2005 год. Весна. Махачкалинские улицы залиты лучами апрельского солнца, ловко пробирающегося по небу, минуя белоснежные облака. В заднем окне 18-й маршрутки проплывает ректорат Даггосуниверситета.
– Чего улыбаешься?
– Увидел человека, которого очень люблю и которого давно не видел.
– Ого. А где он?
– Вон, впереди сидит, рядом с водителем.
– Кто это, и почему вы давно не виделись?
– Одноклассник. После школы мы как-то все разбежались…
– Расскажи о нём… За что ты его так любишь?
– Тебе полную раскладку дать? (Смеюсь.)
– Ну, если хочешь, можешь одним словом (улыбается).
– Одним словом… это трудно… Наверное, «чистый». Он очень чистый человек, будто не из нашего времени. Мне всегда было интересно, чем он займётся, в чём себя найдёт. Думаю, все наши одноклассники удивились, когда он поступил в медакадемию. Я не знал, что у него есть тяга к медицине, но не удивился. Он всегда помогал людям.
– А ты говорил ему о своём отношении когда-нибудь?
– Не говорил, но он знает, что я его очень люблю.
– А за что любишь – знает?
– Думаю, нет. Он не знает себе цену.
– Ты его не окликнешь?
Маршрутка миновала пробку на университетской площади и наконец подъехала к ЦУМу. Мы встали и прошли в сторону выхода. «Возьмите, пожалуйста, за нас двоих и за этого молодого человека», – протянул я деньги водителю средних лет, обратив взгляд в сторону Салима.
«Молодой человек» обернулся, и мы несколько секунд смотрели друг другу в глаза. Выражение его лица тянуло на диссертацию по психологии. Сильное любопытство, небольшая растерянность и комки благодарности переплелись в нём, как яркий характер брусники и ореховое послевкусие в кофе Ground coffee roustery. Это был не Салим.
Прервав неловкую паузу, молодой человек задумчиво сказал «баркала», а я, насколько мог, попытался не выдать, что обознался, и вышел из маршрутки…
– Смешно получилось.
– Да уж…
– Ты расскажешь об этом Салиму?
– Нет, наверное.
– Почему? Мне бы хотелось, чтобы он услышал то, что ты о нём сейчас говорил.
Я не рассказал.
Прошло 15 лет.
2020 год. Январское солнце заливает нашу камеру светом из узкой полоски над тюремным корпусом напротив. Читаю письмо супруги, в котором она рассказывает, как некий Салим Халитов – заведующий отделением лучевой диагностики в РЦТО – опубликовал у себя в Instagram видео, вызвавшее широкий резонанс, в котором рассказал, как распоряжаются аппаратом компьютерной томографии, подаренным Путиным по просьбе Васильева, и почему пациенты не могут бесплатно провести обследование МРТ.
– А в следующей публикации на странице «Черновика» тот же Салим стоит с плакатом с твоим именем, представляешь?
– Да, уважаемая, представляю. Если немного прокрутить вниз мой Instagram (хотя он, наверное, уже твой, а не мой), увидишь, как этот Салим уплетает твои пироги. Помнишь, когда я пригласил одноклассников на дегустацию твоего блинного торта? Ещё там есть ответ на вопрос, почему Салим самый седой из наших одноклассников. Думаю, моя версия тебе понравится.
Подожди-ка… постовой что-то хочет…
Газеты принесли
Дагестанские еженедельники не обошли Салима вниманием и рассказали об участи аппаратов МСКТ и МРТ. Подробнее всех, конечно, «Черновик». Вольные люди знают о ситуации лучше человека за решёткой, поэтому я хотел бы остановиться лишь на нескольких моментах.
1. Салима попытались обвинить в том, что он хотел присвоить себе неположенные деньги задним числом. Зная этого молодого человека больше 20 лет, могу смело сказать: это ещё более невероятно, чем то, что я перевёл запрещённому в России ИГИЛ триста тысяч рублей. Если факт финансовой недобросовестности Салима подтвердится, я готов признать обвинение следствия.
2. После потока клеветы в его адрес Салим написал заявление об увольнении по собственному желанию, сказав, что не поменяет своего решения, пока перед ним лично не извинится министр здравоохранения республики. На месте министра я бы извинился. И сделал бы это публично, через Instagram.
С министром не знаком, но знаю, что чиновники в нашей стране считают извинение слабостью и унижением. Скажите мне, простые вольные люди, в каком из вариантов Джамалудин Гаджиибрагимов был бы выше в ваших глазах: если бы он извинился, или если бы не стал этого делать? Напишите, пожалуйста, своё мнение в комментариях.
3. В Минздраве удивлены тем, что Салим решил обратиться к министру через соцсети. Там с упрёком спрашивают, почему он выбрал именно этот вариант. Да потому что на сегодняшний день в нашей республике это (во многих случаях) самый эффективный способ остановить зло! А зачастую и вовсе единственный.
Ничто сегодня так не вразумляет наших людей, как резонанс. Если бы следователи, вместо того чтобы жаловаться обвиняемым, что они просто исполнители, которых заставляют доказывать вину невиновных, могли бы найти в себе мужество рассказать об этом в Instagram… Если бы судьи, которые шепчут на ушко родственникам подозреваемых, что они всё прекрасно понимают, но ничего поделать не могут, осмелились бы заявить об этом в соцсетях… Если бы участковые начали писать в своих «статусах» (хотя бы в WhatsApp), что их вынуждают составлять ложные характеристики на людей… Если бы медперсонал в больницах мог рассказывать в Instagram о незаконных приказах своего начальства…
Наша жизнь стала бы намного лучше. Возможно, в обществе со здоровой социально-политической обстановкой это было бы неуместным, но здесь и сейчас соцсети… превосходны.
P. S. Если Салим не вернётся на свою прежнюю работу, то у медицинских учреждений Махачкалы появится возможность заполучить порядочного профессионала. Каждое из этих качеств ценно само по себе. Что же говорить о людях, которые их в себе собрали? ]§[
20 января 2020 г.
Из СИЗО-1 г. Махачкалы
- 20 просмотров