Решили задним умом

В пятницу, 10 июля, в Советском районном суде Махачкалы состоялось новое рассмотрение ходатайства следствия о продлении срока содержания под стражей Кемала Тамбиева и Абубакара Ризванова, обвиняемых в финансировании терроризма и участии в деятельности террористической организации. По сути, заседание носило формальный характер, так как рассматривалось не последнее ходатайство, на основании которого арест продлён до 15 августа, а предпоследнее – о продлении им срока пребывания в СИЗО №1 с 13 мая до 13 июня.

Напомним, Верховный суд РД отменил решение суда первой инстанции о продлении срока, в связи с чем ходатайство рассматривалось повторно.

Судья Джума Магомедова поинтересовалась, есть ли у подсудимых какие-либо ходатайства. Просьбу Ризванова о предоставлении окна для консультации с адвокатом удовлетворили. А Тамбиеву отказали в назначении его жены Лауры Курджиевой общественным защитником, хотя он ссылался на то, что Ризванову и журналисту Абдулмумину Гаджиеву разрешили иметь общественных защитников. В перерыве родственники поинтересовались у прокурора Магомеда Ибрагимова, почему в первых двух случаях он не возражал, а тут – против. Оказалось, что в одном случае прокурора не было на заседании, а во втором – он сделал поблажку.  

 

Денежный товарищ

 

Прокурор изложил и поддержал пункты ходатайства следователя Надира Телевова (отсутствовал на заседании), в котором последний традиционно ссылался на то, что «срок содержания под стражей истекает, а следственные действия по «объективным обстоятельствам» не удалось провести в срок. Не поменялась и позиция следствия относительно домашнего ареста. Оно по-прежнему уверено, что подсудимые «могут скрыться». Тамбиев и Ризванов якобы способны сбежать с помощью состоятельного «знакомого», значащегося в розыске проповедника из Дагестана Исраила Ахмеднабиева (Абу Умар Саситлинский«ЧК»), который находится за пределами России «с денежными средствами, собранными для осуществления террористической деятельности, что доказывает наличие за рубежом финансовых возможностей». 

 «Какими именно материалами, представленными суду, подтверждается, что у Ахмеднабиева имеются какие-то финансы?» – поинтересовался Ризванов у прокурора.

В ответе на этот и ряд других его вопросов Ибрагимов апеллировал тем, что само постановление о привлечении в качестве обвиняемых (вынесено в марте этого года  – «ЧК») может служить доказательством, так как выносится при наличии доказательств. Ризванов также обратил внимание суда на то, что в очередной раз следователь не указал в ходатайстве, по каким именно причинам не получилось провести следственные действия. Обоснование «по объективным причинам», подчеркнул он, не является объяснением.

«Суд должен иметь возможность проверить, были ли эти причины объективными. Недостаточно довода прокурора о том, что нам предъявлено обвинение. В представленном сегодня материале ничего не поменялось, никаких доказательств не появилось – такой же, какой был год назад. Суд должен дать оценку, а не верить в то, что следствие добросовестно подошло к выполнению своих обязанностей. Знаю, что это решение суда никак не повлияет на нашу меру пресечения, но всё-таки считаю, что суд должен отказать и признать рассматриваемый срок, в течение которого мы содержались под стражей, незаконным», – заявил Ризванов.

Также, подчеркнул обвиняемый, не предъявлены показания свидетелей, протоколы, другие доказательства по новому обвинению по ст. 282 ч. 2, УК РФ, предъявленному в конце марта этого года (якобы Гаджиев, Тамбиев, Ризванов совместно Ахмеднабиевым с января 2009 года по июнь 2019 года в Махачкале участвовали в деятельности организаций «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана» и «Высший военный Маджлисуль Шура Объединённых сил моджахедов Кавказа» (запрещены на территории РФ)).   

Обвиняемые напомнили суду, что на них также есть положительные характеристики от соседей, односельчан и других лиц, но они не приложены к ходатайству. Ризванов подчеркнул, что не был знаком с участковым, который якобы отрицательно его охарактеризовал, кроме того, он считает участкового зависимым лицом. А адвокат Тамбиева Рашид Джафаров отметил, что заявление участкового подмосковной Балашихи, где Тамбиев в последнее время жил с семьёй, о замкнутом образе жизни его подзащитного никак не стыкуется с реальностью, так как он, напротив, вёл активную общественную деятельность.

 

«39 томов сплошной макулатуры…»

 

Тамбиев, который весь процесс не выпускал из рук книгу, а в перерывах рассказывал родственникам, прибывшим из Кисловодска и Черкесска, вычитанные им новости, тоже добавил несколько тезисов.

Чтение книг Тамбиев сочетает с чтением “макулатуры”

«Мы скрупулёзно знакомимся с нашим уголовным делом. Можно смело заявить: оно пустое. 39 томов сплошной макулатуры. К примеру, злосчастные 50 миллионов рублей, о которых из раза в раз говорят, – это  деньги, перечисленные за несколько лет совершенно не связанными друг с другом 22 людьми благотворительным фондам. Но оперуполномоченному пришла больная фантазия, что они были, скорее всего, использованы в нехороших целях, и поэтому он решил, что нас можно подержать в тюрьме, пока они фальсифицируют доказательства. Не установлено, что эти средства ушли на финансирование терроризма, есть только голословные утверждения. На мой вопрос: «С чего вы взяли, что я учредитель фонда  “Аман”?» – Телевов ответил: ‘‘Это фантазия Ибрагимова (оперуполномоченный – Салман Ибрагимов – «ЧК»), чьи показания у вас тоже присутствуют’’», – произнёс Тамбиев.

Он узнал и причину отказа в декабре в свидании с женой. Выяснилось, что у следователя не было информации о том, что Курджиева – его супруга. По мнению Тамбиева, полугода должно было хватить, чтобы узнать о семейном положении подсудимого.

Сама гипотеза обвинения, заявил подсудимый, основана только на засекреченных свидетелях,  которые «под копирку повторяют одно и то же». Также он заметил, что  в протоколах допросов совпадают грамматические и стилистические ошибки и что следователю даже нет необходимости предъявлять доказательства, поскольку суд и прокуроры ими не интересуются.  

Перед удалением судьи в совещательную комнату Ризванов сделал ей своеобразный комплимент: «В первый раз у меня судья – женщина. Известно, что женщины-судьи способны проявлять большую принципиальность. Я  считаю, что сегодняшнее решение будет волевым, несмотря на давление, оказываемое определёнными структурами».

Магомедову участники процесса ожидали почти час. «Возможно, – предполагали они, – судья принимает не простое, а волевое решение».

Но веру Ризванова в женщин-судей Магомедова разбила. ]§[

Номер газеты