Путин и заварка

Мне приснился сон. Редко когда я их запоминаю. Но сегодня я проснулся с чётким вопросом в голове: «Куда же Путин её сливает?..»

В начале сна была дорога на Редукторном. Шёл дождь. Медленно, очень медленно двигалась огромная вереница машин в сторону центра. Перепаханный на каждом перекрёстке асфальт не давал шансов подвеске автомобиля оставаться целой.

Колонны из красивых чистеньких чёрных джипов в сопровождении полицейской канарейки с шумом и сигналами постоянно теснили машины на встречке и, разгоняясь, уходили в сторону площади.

«Г…ны, спешат они на работу. А мы б.., просто погулять выехали, наверное!» – как-то дерзко подумал я во сне.

Дальше я чудесным образом оказался в кабинете Владимира Владимировича Путина. За тем самым столиком, который показывают на ТВ, за который робко, на краешек стула, присаживаются все губернаторы страны.

Я хочу сказать президенту, что «Черновик» по-чёрному гасят. Что газета помогла раскрыть столько фактов мздоимства, коррупционных сделок, воровства и хищений, сколько ни один глава региона не сделал.

Почему защита конституционного строя на нас взъелась? Неужели конституционному строю нужен покой и достаток расхитителей и хапуг? Неужели все беды Дагестана исходят от журналистов?

В моём сне Служба протокола меня предупредила: если будет сказано хоть слово про Наби и Гасангусейна Гасангусейновых, прямо отсюда я поеду в Лефортово и на меня возбудят дело о финансировании терроризма. Президенту очень не нравятся разговоры на эту тему.

Но я хочу собраться духом и всё же вставить свои пять копеек по поводу ошибки убийства братьев Гасангусейновых. Ведь надо было просто признаться. Сказать: «Извини, отец. Так получилось. Ошибка вышла». Ведь признание в своих ошибках ничего общего с защитой безопасности государства не имеет. Вон Иран же признался, решил было я показать в конце свою осведомлённость в мировых политических процессах.

Путин зловеще молчал. Пауза затягивалась. И только я решился начать диалог и всё это высказать, как президент страны спросил: «Чай будешь? Только заварил. Сиди-сиди, я сам налью». Владимир Путин несколько раз по-хозяйски «поженил» заварку и стал разливать чай по чашкам.

Сердце моё колотилось, я хаотично ищу повод, как вывести разговор на тему прессинга «Черновика». И тут он опять меня «убивает». Во сне, конечно же.

«Как там дело Мурада, продвигается? Как его дети? Мама как?» – спросил меня Путин.

Моего брата – Хаджимурада Камалова – так называют только очень близкие, сокурсники, одноклассники. «Может, они в молодости в Питере пересекались», – пронеслось в моей голове. И чай сразу согратлинцу предложил… знает слабые места.

Владимир Путин сбил все мои планы. В голове моей всё перемешалось.

«Вот видишь, полный заварочник. Вот такая же заварка у вас там, в Дагестане. Её надо обязательно поженить раз пять, чтобы вся заварка в осадок ушла. А потом будем разливать чай по чашкам и пить вприкуску», – философски подчеркнул президент страны.

Почувствовав абдулатиповщину, мне хотелось его спросить: «А что будем делать, когда в заварочном чайнике чай закончится?» Ведь остатки надо потом в туалет смыть и начинать чайные процедуры заново.

«А вдруг они в туалет заварку не выливают», – пронеслось у меня в голове. На ровном месте буду глупо выглядеть, всех дома подставлю. Может, уже по-другому надо заварку сливать?

Вот это и вертелось у меня в голове, когда я проснулся: «Путин отработанную заварку всё-таки в туалет сливает, или у них там всё по-другому устроено?» А вдруг в чайнике… застой? ]§[

Номер газеты