«Чушь собачья…»

Во вторник с соблюдением чрезвычайных мер безопасности Северо-Кавказский окружной военный суд в Ростове-на-Дону приступил к слушаниям второго уголовного дела в отношении экс-мэра Махачкалы Саида Амирова, его племянника Юсупа Джапарова и ещё шестерых подсудимых. Процесс, судя по всему, будет не просто продолжительным и сложным, но и весьма показательным…

Ещё с утра здание суда по всему периметру было оцеплено сотрудниками полиции, строго следящими за тем, чтобы фото- и видеооператоры до входа в здание не производили съёмку. Возможно, такие меры безопасности были связаны и с тем, что практически одновременно с данным процессом на скамью подсудимых окружного военного суда вторично сел Али Тазаев (амир Магас) – один из лидеров северокавказского подполья, захваченный несколько лет назад силовиками и уже осуждённый на пожизненное заключение. Так что новый процесс не смягчит и не усложнит его жизнь, суд – простая юридическая формальность. Скорее всего, бдительность правоохранительных структур связана именно с судом над Саидом Амировым и остальными подсудимыми, поскольку по количеству участников заседаний с ним сравнится мало какой процесс. Одних только свидетелей – 118 человек. Вполне символичной оказалась и фамилия судьи военного суда, председательствующего на процессе – Генералов Александр.     

Напомним, Следственный комитет России предъявил Саиду Амирову, Юсупу Джапарову, троим братьям, Магомеду, Абдулмежиду и Шамсутдину Ахмедовым, Мураду Алиеву, Магомеду Кадиеву и Зубаиру Мутаеву обвинение в совершении преступлений по статьям 105 («Покушение на убийство»), 295 («Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование»), 208 («Участие в незаконном вооружённом формировании»), 209 («Бандитизм»), 205 («Теракт») и 222 («Незаконный оборот оружия») УК РФ.

После ознакомления с регламентом заседания слово взяли адвокаты. Один из них ходатайствовал о разрешении содержания Юсупа Джапарова и Амирова в одной камере. Сторона защиты полностью поддержала данную просьбу. Не была против и сторона обвинения, выразившись судье: «На ваше усмотрение». Судья, тем не менее, напомнил, что, по справке, предоставленной начальником следственного изолятора, Саиду Амирову оказывается достаточная медицинская помощь и поддержка, как в виде ежедневных консультаций и наблюдений, так и диетического питания.

Однако подчеркнул, что врачи не исключают возможности неожиданного ухудшения  физического состояния подсудимого: «В то же время каждое из имеющихся заболеваний Амирова может привести к изменению состояния его здоровья в виде острых хронических процессов с неоднозначным прогнозом для жизни». Генералов напомнил адвокатам, что положения федерального закона исключают содержание в одной камере двух и более лиц, подозреваемых по одному уголовному делу. На это у защиты были припасены свои мысли.

Адвокат Юсупа Джапарова Владимир Постанюк: «Вы, уважаемый суд, наверное, обратили внимание, что они уже сидят вместе второе заседание, и необходимости их ограждать друг от друга ни в целях судебного следствия или каких-то иных, нет. Они могут общаться, и воспрепятствовать этому никак нельзя. Доказательства их виновности, по мнению следствия, уже собраны, доказательства об их невиновности защитой также собраны. Противоречий тут нет. В заключении врача говорится о достаточно тяжких перспективах. Мы лишь говорим о том, чтобы мой подзащитный Джапаров психологически помог Амирову. Я уже не говорю о решении Европейского суда, который обязывает направить Амирова в лечебное учреждение. Мы просим, чтобы племянник и дядя находились в одной камере для оказания необходимой помощи».

Адвокат Амирова Дмитрий Хорошилов добавил, что его подзащитный не может сам себя обслуживать: «Ему же не выделили врачей, которые каждый час будут менять катетер. Этого же нет. Поэтому и просим, чтобы племянник помогал дяде. И обратите внимание, что начальник изолятора снимает с себя ответственность, говоря о возможных последствиях для здоровья Амирова». Однако для судьи, по всей видимости, превыше всего была буква закона – он отказал в удовлетворении ходатайства.

Затем суд заслушал мнения обвиняемых, после чего адвокаты попросили ещё до рассмотрения дела по существу ознакомить их с вещественными доказательствами, поскольку, по их мнению, есть существенные разногласия, в частности в количестве приобщённых патронов и изъятых на месте убийства следователя Арсена Гаджибекова. А также у защиты вызывает серьёзные сомнения оружие, из которого был произведён выстрел по зданию торгово-развлекательного комплекса «Москва» в Каспийске. Отметим, что на данном судебном процессе рассматриваются обстоятельства этих двух преступлений. 

Судья отказал в удовлетворении и этого ходатайства, однако Постанюк выразил возражения на действия судьи, указав, что и во время предварительного следствия им было отказано в ознакомлении с вещдоками, что, по мнению защиты, является нарушением их прав.  

Далее было удовлетворено ходатайство Рината Гамидова, адвоката подсудимого Абдулмажида Ахмедова, о допуске к его защите сестры – Патимы Ахмедовой.

Саид Амиров консультируется с сыном Далгатом в зале суда

 

Возражения подсудимых

 

В продолжительное чтиво превратилось оглашение обвинительного заключения, которое поместилось более чем на 2000 страницах. На его оглашение ушло более двух часов. После этого судья обратился к подсудимым. На его вопрос, признаёт ли себя Саид Амиров виновным, тот ответил продолжительной речью. Надо признать, он не жалел слов в собственную защиту, равно как в жёсткий упрёк действий следователей во время предварительного расследования.

Также он часто говорил о себе в третьем лице:

– Уважаемый суд.

Я со своими адвокатами внимательно изучил материалы уголовного дела, но они не содержат доказательную базу, свидетельствующую о причастности Амирова и Джапарова к инкриминируемым преступлениям.

Уголовные дела в отношении нас возбуждены на основании показаний свидетелей Абдулгалимова, Руслана Гаджибекова (брат Арсена Гаджибекова, находится под следствием по подозрению в похищении ребёнка – «ЧК»), Алиева, Омарова, Абдулаева и так далее. Одни из них говорят, что мы могли быть причастны к преступлениям, другие – что предполагают причастность Амирова и Джапарова. А сегодня в обвинительном заключении прозвучали совсем другие данные. Откуда они взяты? Или они взяли и желаемое тут выдали? Эти так называемые уникальные свидетели не указывают источника своей осведомлённости, а следствие не пытается их установить, а также не анализирует детализацию телефонных переговоров, поскольку их в природе нет. Если были бы, то указали. Вместо этого общие фразы: хотел, мечтал, думал… якобы я пытался объединить города под своим контролем и так далее. Как Амиров может города объединить, если для этого требуется, во-первых, референдум, потом предложение правительства и указ президента… Не бывает так, чтобы Амиров захотел и города объединил. Это чушь собачья. А следствие использует эти показания в качестве допустимых доказательств. Как это можно? Следователи, выполняя заказ моих политических недругов, сфабриковали уголовные дела и обвинили Амирова с Джапаровым. Без оснований, без доказательств, без улик, надеясь, что в суде это всё пройдёт в их пользу. Удручает то, что следствие, вместо того чтобы собирать доказательства всесторонне, направило свои усилия на создание однобокой липовой версии. Я очень рад, что мы дождались начала судебного заседания. Почти два года назад меня задержали за то, что якобы я заказал убийство следователя. Это был следователь, который вырос перед моими глазами, молодой мальчик, даже моложе моих детей. Как это так? Просто взяли и обвинили. Никакого отношения ни я к нему, ни он ко мне не имел. Документы однажды он забрал, обратно сам же их принёс и сдал. Зачем его убивать?

Подсудимые отказываются признавать своё участие в банде Магомеда Абдулгалимова

 

Не договорились

 

Выступление Саида Амирова становилось всё более напряжённым, и после нескольких глотков воды он продолжил:

– Был такой следователь Сердюков. Он несколько раз приходил ко мне и предлагал: «Давай возьми на себя. Тебе мало дадут. Понимаешь, есть указание сверху, и мы не можем ничего сделать». Они уже тогда решили, что со мной будет, если не признаюсь, а если признаюсь, то получу пять-шесть годиков. Я ему отвечал: «Вы что мне тут говорите, почему вы за суд решаете? Почему я должен брать на себя то, чего не совершал?» Может, этого следователя самого пытали, чтобы он получил от меня признания, может, заставляли, я не знаю, но такое было.

Ещё в ходе первого судебного заседания в 2014 году в этом зале я услышал о пытках Абдулгалимова от него самого. Это было страшно, что с ним делали. Это было невозможно слушать. Если бы у меня был выбор не слушать это, то не слушал бы. Как они над ним издевались, начиная от ударов током по пальцам, заканчивая половыми органами. После ознакомления с материалами дела я понял, что ко мне пыток не применяли лишь потому, что я инвалид первой группы, парализованный человек. Им неудобно было бить меня током. А остальные подписали протокол допроса. Сотрудников правоохранительных органов, которые таким образом пытали подсудимых, сложно назвать людьми. В то же время хочу отметить, что обвинение должно было быть предъявлено не мне, а следователю Арбузову, сотрудникам ЦПЭ МВД по Дагестану: Ибрагимову, Рамазанову, Алаудинову, следователю следственной группы Романенко. Он, чтобы вы знали, главный организатор пыток. Кроме того, обвинение должно быть предъявлено экспертам, сфальсифицировавшим заключение. Преступления совершили вышеуказанные сотрудники правоохранительных органов, и именно они должны сидеть в СИЗО. Этих людей пытали именно из-за меня, чтобы они дали показания на меня, оговорили. Свидетелей в этом деле – целая гора, их 118 человек, и когда суд их выслушает, то станет понятно, что это просто блеф, ценой которого стало здоровье подсудимых.

Амиров заявил, что не признаёт себя виновным ни в убийстве Гаджибекова, ни в обстреле комплекса «Москва», и попытался раскрыть мотивы следствия:

 – С самого начала этот обстрел здания квалифицировали как хулиганство, а когда захотели на Амирова перевести, то, чтобы дело не попало к присяжным, переквалифицировали на террористический акт и перекинули в Ростов. Это, чтобы вы знали, уважаемый суд. В данных преступлениях нет мотива. Как захотели, так и сделали. Это просто фантастика. Сейчас уже очевидно, что расследование уголовных дел было направлено на отстранение от политической арены любым способом, в том числе с помощью фашистских пыток других лиц. Уважаемый суд, только на вас надежда, что вы беспристрастно и объективно исследуете все доказательства и примете законное решение.

Генералов сказал, что если подсудимые в судебном заседании заявят о незаконных методах во время предварительного следствия, то суд примет это во внимание.

Подсудимые Мурад Алиев и Юсуп Джапаров сказали, что не признают свою вину, а Магомед Ахмедов и Магомед Кадиев – что признают частично. Зубаир Мутаев заявил, что считает обвинение против него объективно надуманным и полностью сфабрикованным:

Само по себе это не что иное, как оправдание органами предварительного расследования беззакония в отношении меня, в частности, моего незаконного задержания и содержания под стражей, а также бесчеловечных пыток. Практически год я содержался по надуманному обвинению в убийстве депутата Алиева (депутат горсобрания Каспийска Магомедгаджи Алиев «ЧК»), которое по реабилитирующим обстоятельствам было снято потом. Но следователям как-то было нужно оправдать свои действия, в связи с чем меня обвинили в бандитизме. После этого следователь Романенко сказал мне, что они вынуждены были предъявить мне новое обвинение, так как в их службе существует пресловутая система показателей, а иначе у них были бы неминуемые проблемы по карьерной службе.    

Следом выступил адвокат Мутаева. Он заявил, что для совершения преступления, инкриминируемого его подзащитному, необходимо наличие мотива, которого, по его мнению, нет:

– Долго изучая все материалы, мы не смогли обнаружить мотив. Владелец здания ТРЦ «Москва» приходится родственником одного из подсудимых. Собственник здания, гражданин Абдулаев был неоднократно допрошен по этому делу. Его показания легли в основу обвинительного заключения. В своих показаниях он говорит, что на момент произведения выстрела данное здание не функционировало, соответственно, там не было людей. Также он в категоричной форме утверждает, что никаких конфликтов между ним и Джапаровым никогда не было. Хочу обратить внимание на то, что и это преступление основывается на показаниях Абдулгалимова, который говорит о том, что к нему пришёл Джапаров, выразил волю Амирова и попросил организовать взрыв. Но возникает вполне резонный вопрос: а кто-нибудь в течение двух лет у Джапарова спрашивал о том, подходил ли он к Абдулгалимову? Кто-либо устранял противоречия между их показаниями? Кто-либо устраивал очную ставку между Абдулгалимовым и Амировым, хотя защита неоднократно просила об этом? Нет. Абдулгалимов, будучи прокурором, знает, какие преференции ему будут от подписанного досудебного соглашения. Но ни одним материалом, ни одним листом бумаги, которые лежат у вас на столе, вина моего подзащитного не доказана. Следствие предполагает, что в созданную Абдулгалимовым преступную группу впоследствии вступил и Мутаев. Вот такими словооборотами сторона обвинения не просто грешит, она злоупотребляет своим правом. Что это значит? Вы определите дату и время вступления Мутаева в группу, обстоятельства и место вступления. При отсутствии указанных данных он лишён возможности предметно, аргументированно возражать против обвинения. Как можно, например, обвинить его в приобретении и продаже четырёх пистолетов иностранного производства неустановленного образца? Как можно обвинить человека в том, чего в природе не существует? А если бы, например, они написали, что он купил два ведра наркотических средств неустановленного образца, то как вы отнеслись бы к такому? Словами с неопределённым смыслом просто кишит постановление.

Все подсудимые положительно ответили на вопрос, хотят ли они дать показания суду. Затем слово взяла сторона обвинения. Как пояснил прокурор, они в ближайшее время планируют допросить ряд свидетелей, затем перейти к допросу потерпевших. Кроме того, обвинение попросило суд оставить за ним право на порядок представления доказательств.

 

«Вещдоков нет»

 

В завершение заседания разгорелся нехилый спор по форме и процедуре допроса потерпевших и свидетелей. Защита поинтересовалась, почему обвинение разбивает тех, кого планирует допросить, на несколько групп и время. Прокуроры сослались на трудности с обеспечением некоторых потерпевших и свидетелей, в частности из «далёкой» Махачкалы. Однако Владимир Постанюк, возможно, находящийся ещё под впечатлением от первого судебного процесса, где также применялась конференц-связь со свидетелями, стал возражать. Его полностью поддержали остальные адвокаты. Веское слово вставил и один из подсудимых, который ранее уже давал показания по делу Амирова и Джапарова в режиме видеосвязи. «Я знаю, какое давление оказывается в таких случаях на свидетелей. Вот когда Мурад Алиев давал показания из изолятора «Матросская тишина», то он рассказывал, что рядом сидел следователь, который всё контролировал и вынуждал давать нужные показания», – заявил он. Но судья оставил за собой право слушать показания через монитор, по крайней мере тех свидетелей, кто уже отсиживает срок, как, к примеру, Абдулгалимов, а также брат убитого следователя Руслан Гаджибеков. Немало эмоций вызвала повторная просьба адвокатов суду ещё до начала судебного следствия понудить сторону обвинения представить им вещественные доказательства. Постанюк отметил, что, по его данным, все вещдоки находятся очень далеко от Ростова-на-Дону. В этот момент Саид Амиров слегка выкрикнул: «Да их вообще нет!»

Следующее заседание назначено на 19 мая. 

Номер газеты