Маленьким тугодумным милицейским начальникам посвящается. Только для глупцов и идиотов, которые, к сожалению, в полиции всё ещё есть. И продолжают есть. Это хорошо знакомо всем со школы: Васька всегда так делает – слушает да ест.
«Свет на моём погоне, снег на твоём виске».
(О. Боголюбов)
«Народ настолько распоясался,
что приходится расстреливать на месте».
(Юмор современной России)
Наверно, тех, кто станет читать эту статью, не будет покидать мысль «Почему в публикациях этого Камалова столько сарказма в отношении к правоохранительным органам? Ведь о том же самом можно сказать и по-доброму, поучительно. Не оскорбляя. Нельзя же всех под одну гребёнку!» Отвечаю: человеков в милиции-полиции остаётся всё меньше. Только каждый четвёртый. Профессионалов и того меньше – каждый пятнадцатый. Разве не очевидно, что они никого иного охранять не умеют, кроме самих себя? И то – безуспешно. Зачем же их называть ПРАВОохранителями. Не охраняют они – сами нарушают, попирают, и при этом часто даже не догадываются об этом. Искренне полагают, что это и есть их правоохранная деятельность.
Вспомните, как часто офицерский чин вполне уполномоченного среднего звена вещает по телеканалам: «Что этим правозащитникам надо?! Они приходят сюда беспорядки наводить. Мы разберёмся, в конце концов, с этими правозащитниками!» Простите, кто с кем разберётся? ПРАВОохранители с ПРАВОзащитниками?
Да это же койоты1 в овечьих шубках!
Против коррупции?!
За решётку его!
«В Дагестане отпущены на свободу все задержанные участники антикоррупционного митинга, который проходил в Махачкале 3 октября», – сообщило в среду агентство «Кавказский узел». Тут же «КУ» приводит комментарий полицейских, произведших задержание: 21 заключённый под стражей пробудет в РОВД г. Махачкалы до 5 октября «так как судья в мировом суде Советского района Махачкалы не успевает рассмотреть все дела». (Репортаж Маирбека Агаева в тему читайте с первой страницы номера.)
Это – ложь. Дежурный по оперативной части, после того как квалифицировал действия задержанных, обязан был отпустить их без какого-либо судебного решения. Согласно КоАП срок административного задержания за действия, в которых понапрасну обвинили митингующих, не может превышать ТРЁХ часов. Вообще же административное задержание проводится лишь для того, чтобы тщательно квалифицировать деяние и закрепить доказательствами его совершение. Но наши тугодумные милиционеры превратили максимальный срок, предусмотренный законодателем для этих процессуальных действий (48 часов), в традиционную форму наказания: «Щас посмотрим, какой ты умный будешь в “обезьяннике”!» На двое суток лицо может быть задержано лишь в случае, когда ведётся производство о серьёзном административном правонарушении, влекущем (внимание!) в качестве одной из мер наказания административный арест. Если такого нарушения нет – никаких суток!
И даже в случае обоснованного задержания доставленных надлежит содержать в специальных учреждениях, в которых есть элементарные санитарно-гигиенические условия. Если этих условий нет, их обязаны отпустить через три часа. В нашем же случае 28 человек безосновательно содержали в помещении 4х5 метров! В редакции имеются видео-свидетельства ненормативных условий содержания арестованных. К вопросу о квалифицирующих признаках действий антикоррупционеров мы вернёмся ниже. А пока поговорим о причинно-следственных связях между деградацией государственного аппарата, заполнением милицейских вакансий людьми с девиантным2, преступным мышлением и, как следствие, рефлекторной криминализацией общества.
Умные – шаг в сторону
Всё это мы наблюдали с начала 90-х. До 1998 года милиционеры испытывали тотальное унижение. Бандиты и напёрсточники их «фуфайками гоняли». После девяносто девятого – столь же тотальная вседозволенность, когда человеку в погонах спускается всё. Любые преступления! Если только они не совершены против зарождающейся тогда мафии или другого человека в погонах – на большей должности. Плоды именно того десятилетия мы сегодня черпаем полной ложкой. За три года ТАКОГО не исправить.
Но множество мелких полковничков исправляться не собираются и сегодня. Они думают, что наконец-то и они добрались до кормушки, наступил их черёд накапливать капиталы на насилии безпогонных. А ведь тщетно это. Или их взрывают в самом расцвете накопительства. Или их дети на наркоту садятся. Или разбиваются на чёрных «кайенах». Для кого накопил имущество, товарищ полковник?! Сам портишься, вокруг себя всё гадишь, а капитала так и не накопил – только денег вдоволь, машин да домов без наследников. Итог: лишь 20%–25% полицейских сегодня могут считаться добросовестными. И всего лишь 5%–7% – высокими профессионалами.
А где взять других, добросовестных?!
Другие есть на самом дне милицейской жизни, но с каждым днём они всё чаще бросают милицейские удостоверения на стол руководителей. Чтобы пробиться к «капусте» они должны стать офицерами и занять соответствующую должность. А у начальника управления нужная вакансия стоит от ста пятидесяти тысяч. Хотите доказательств? Если только оперативники начнут трясти больших полковников так же, как пытают салафитов, ни один из них скрывать ничего не будет. Все сдадут всех!
Не об отвлечённом
Будет ли кто-нибудь верить в справедливость государственного устройства страны, в конституции которой написано, что законы в этой стране применяются лишь для ЧЕЛОВЕКА, а бюрократ-недоумок, не зная этого, говорит: «Я здесь закон! Как хочу, так и ворочу». Какой-то ма-а-аленький начальник райотдела милиции считает себя ХОЗЯИНОМ всех тех, кого его зачаточный мозжечковый умишко заподозрил в совершении чего-то плохого. «Сделал плухо – давай его в турму!» Это стандартное понимание своей роли в обществе ОФИЦЕРА полиции!
Когда этот ма-а-аленький чин едет утром на работу и возвращается вечером домой, всю дорогу он ожидает… «бубух» слева или «бубух» справа. Больше ни о чём ином он думать не может. Ей-богу, не может. А когда добирается до кабинета, становится ВЛАСТЕЛИНОМ жизни. Вернее – чужих жизней. Весь смысл службы – и даже жизни! – этого человека составляют комфорт и безопасность кабинета-раковинки. Тут безопасность. Тут ты сам – источник опасности для всех «непонятных» (типа «что они тут просто так ходят?, где разрешение?!»). Трепещите, сошки!! Тут кофе, чай в соседнем tea-room, секретарша… Тут чинопочитатели в очередь выстроились для сужды в три погибели… Все пытаются угодить тебе, лизнуть поглубже. Здесь работают не какие-то там инструкции и принципы, а готовность умаслить тебя, босса.
Знакомая картинка? Любой, кто хоть раз видел маленького милицейского начальника, не может больше избавиться от ощущения, что прикоснулся к глубоко несчастному человеку с расшатанной психикой. И что же ждать от него? Какой такой адекватности мы ждём от человека плохо образованного, физически слабого (а если копнуть поглубже, то увидим ещё тумаки одноклассников, которые обижали и унижали), не знающего ни существа избранной профессии, ни общеобразовательного даже курса школы. Только потому, что никто из образованных и сильных, самодостаточных не хочет теперь идти в милицию, здесь правят бал недоумки, педагогически запущенные и психологически (с детства) надломленные.
И кто ж теперь поверит в торжество российской конституции, когда её интерпретируют вот такие вот начальники. Вчитайтесь и попробуйте оценить, так ли всё у нас в жизни, как написано в статье 18 Конституции РФ: «Права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием». Эти первостепенной значимости базисные нормы, по сути, должны бы распространяться непосредственно. На всё законодательство, в том числе об административных правонарушениях. Но ещё и на соответствующие правоприменительные акты органов исполнительной власти и их должностных лиц. И даже на судебные решения. Так ли это на самом деле?
Панихида. Советский РОВД
Действительно советский. Ничего не поменялось. Только персонал стал глупее: о том, что это уже не офицеры, а ПЕРСОНАЛ, мы упомянули выше. Был я тут в советские времена…
1986 год. Запах свежей краски. Выглаженные брюки. Форменные коричневые туфли. Снуют быстрые весёлые сержанты, молодые лейтенанты, зрелые капитаны и… ну ни одногошеньки (!) майора, не говоря уж о совсем дефицитных полковниках. Как тут не зауважать три звезды на погонах. Только в те времена, наверно, и мог появиться пугачёвский шлягер3 «Настоящий полковник». Законодательство знали все сотрудники райотдела. Но лучше всего знали закон о советской милиции. При этом, в отличие от сегодняшних реалий, более чем 2/3 штатного состава не имели диплома о высшем образовании. И вовсе от того не мучились комплексами неполноценности. В отличие, повторяю, от сегодняшних реалий.
А в октябре 1996 года я, сугубо гражданский человек, доставил в этот, всё ещё советский, отдел двух стажёров. Вернее, я привёл их сперва к начальнику линейного отдела (он располагался на ж/д вокзале) на транспорте. С требованием наказать сих подлецов за вымогательство. Два праздношатающихся молодых претендента в милиционеры решили «отжимать филки» (тогда вместо модного ныне слова «бабло» говорили «филки») у пассажиров автобусов, которые не оплачивали проезд, а показывали водителю «корочки».
Поясню. В те годы было принято много популистских постановлений о льготах. Одно из таких позволяло бесплатно ездить 58-ми категориям пассажиров. Водитель, само собой, не успевал сличать предъявляемые корочки с висящим тут же списком льготников, и почти 80% пассажиров ездили «зайцами».
Так было задумано – руководители транспортных предприятий таким способом просто садились на шею бюджету (а это по сей день самые лакомые кусочки) и богатели. Разбогатеть решили и два будущих милиционера. На отлове «зайцев»: поймают, отожмут и пойдут к следующему автобусу. Но тут, на беду, объявился я.
Привожу их в отделение на вокзале, а там… с меня требуют написать объяснительную. Вымогателям же шеф советует написать рапорт, что я-де «сопротивлялся при задержании». Как ни старался объяснить, что задержал этих двух Я, а не они меня, на меня надели наручники и доставили в тот самый Советский РОВД.
Требую у дежурного оперчасти доложить начальнику райотдела. Отвечают, что того нет. Обедает, мол. Через час предлагают – иди домой, свободен. Я отказался – я и так везде свободен. И только тут у ментов появилась тень тревоги на лице. В мягком диалоге я объясняю майору и лейтенанту, что ни стажёры, ни аттестованные милиционеры не имеют права проверять документы и даже останавливать прохожих только потому, что им так хочется, или от того, что зачаточному умишку кто-то показался подозрительным. Конституция запрещает.
«Чо за конституция?» – недоумевает майор. А в портфеле у меня оказался текст.
«Главный закон государства, которое вы все здесь защищаете», – разъясняю.
«Э-э-э-э, твой закон сюда не катит», – улыбается. А лейтенант, что минут 5–6 смотрел брошюру, смущённо оправдывает придуристого майора: «Так же не бувает. Тут ЦЕЛЫЙ майор говорит! А ты эту книжку даёшь».
Тут я расхохотался, каюсь, не выдержал: «Это же не доктор юридических наук. Это всего лишь май.. ха-ха-ха… май.. май-ор…» Только мой сарказм и неуместный при иных обстоятельствах юмор заставили ментов (язык же не повернётся назвать вот ЭТО милиционерами) стушеваться.
Ещё через час пришёл начальник отдела полковник Абдуллаев. Ознакомился с моим заявлением («объяснение» я не стал писать). Извинился передо мной и направил материал в отношении двух стажёров-вымогателей на служебное расследование. Их уволили. А «целый» майор являл чудеса прыти, летая через три ступеньки вверх-вниз, оправдываясь перед настоящим полковником.
Пятнадцать лет спустя
Во вторник опять прихожу в Советский РОВД. Со мною три адвоката и главный редактор газеты «Черновик». Теперь сюда не просто пробиться через четыре заградительных кордона. Майоры и какие-то худосочные чухноплёты в гражданской одежде – что те же старые знакомые, только тогда все по форме ходили. А ещё непроглядная глупость, махровая педагогическая запущенность с нижнего этажа переместилась этажом выше. Как раз в тот самый кабинет Настоящего Полковника.
На сей раз тоже дежурный оперчасти говорит, что начальника нет на месте. И никого из заместителей нет. Только время-то не обеденное. На поверку же оказалось, что начальник РОВД просто прятался от адвокатов и журналистов. Подполковник Абдулатипов Макмун Меджидович совсем не похож на настоящего полковника. Ароматизированные дамские сигаретки в дрожащих пальцах, нервный тик и комплекс человека, боящегося, что его вдруг заподозрят в несмелости. По селекторной связи орёт на дежурных и… требует впредь говорить всегда правду: «Я никого не боюсь!!»
Уффф… Ну наконец-то, присказка закончилась. Добрались-таки и до наших горемык-сидельцев. Уважаемый Макмун Меджидович! Если действительно никого не боитесь, чего же вы людей за решёткой держите?! Что они вам такого могут сделать, если выйдут из застенков? Вы что, от них, от мирных митингёров, обложились четырьмя заградительными кордонами, да ещё и дорогу перекрыли шлагбаумом и бетонными блоками?
Без эмоций…
Что совершили антикоррупционеры? Не подчинились требованиям мэра Махачкалы перенести митинг к аварскому театру? Так правильно сделали. Зачем давать незаконные распоряжения? В федеральном законе о митингах нет ни словечка о том, что главы муниципалитетов уполномочены определять места, где можно, а где нельзя. За них это сделал федеральный законодатель. Митинги нельзя проводить в непосредственной близости судов перед началом и во время судебных заседаний (нормотворцы расценили это как возможное давление на независимый суд). Нельзя перед тюрьмами и колониями. Запрещено – перед официальными резиденциями Президента РФ. Около ядерных объектов и других опасных производств, возле магистральных путепроводов и инфраструктурных сооружений федерального значения – тоже запрещено. Статья 8 закона о митингах и других публичных акциях не терпит здесь иносказаний и натяжек. Всё остальное – от лукавого. Статья 12 этого закона говорит, что муниципалитет может ОБОСНОВАНО предложить перейти в другое место, лишь если избранное было уже забронировано ранее уведомлением других, и для проведения сразу двух или нескольких пространства может не хватить. Не надо давать противозаконные распоряжения. Уведомили – проводи.
… но с допущениями
Допустим, митингующие могли провести митинг без уведомления. Не произносите больше слово «санкция»: вот уже 7 лет это слово в отношении митингов объявлено вне закона! Санкционирующий порядок разрешения публичных акций давно сменён на уведомительный порядок проведения. Ну, давайте просто допустим, гипотетически, что антикоррупционеры не уведомили о своём митинге. Тогда наказанием им мог быть лишь штраф от 500 рублей до одной тысячи. А если б они провели митинг возле… ядерного реактора (только в этом случае!) – штраф от 1 до 2 тысяч или, если были негативные последствия, административный арест до 15 суток. Административное задержание на 48 часов КоАП не предусматривает даже в этих случаях. (См. статью 27.5 КоАП РФ.) Что уж тут говорить о применённых электрошокерах и дубинках.
А вот милиционеров, которые разогнали митинг, законодатель определяет наказать за воспрепятствование проведению публичного мероприятия. И не по мягкому административному кодексу, а что ни на есть УГОЛОВНОМУ! Статья 149 предусматривает наказание в виде штрафа в размере до 300 тысяч рублей или лишения свободы сроком до 3 лет с лишением права занимать после отсидки ответственные должности. Читают ли в нашем полицейском ведомстве законы? Как эти люди могут их читать и не бояться наказания? Наверно, не читают. В редакции в огромных количествах имеются доказательства применения силы в отношении демонстрантов и нарушения их прав.
Теперь скажу кощунственную вещь. Как вы думаете, господа офицеры, когда по закону вас полагается наказать, а вы не то что ускользаете от десницы закона, а просто перешагиваете через него, преступаете, сколько тысяч жаждущих справедливости радуются, когда вас после этого убивают?!
“Ч”удак и аналогии
Знают ли читатели, что за груз лежит на начальнике городского управления внутренних дел? Политической эту должность не считают. Начальника регалиями не балуют, государственным деятелем не называют, а ответственность за провалы – похлеще чем на политическом поприще.
Ещё месяца не прошло, как с тяжелейшим инсультом слёг в больницу начальник Московского УВД генерал-майор Виктор Трутнев. А если поправится, будет уволен из органов. Первая жертва после аттестации. По причине банальной надписи на асфальте, которую и написал-то не сам Трутнев. Он вместе с Рашидом Гумаровичем Нургалиевым посетил столичную Академию управления МВД. А к их приходу на плацу было жирно выведено белой краской: «Нургалиев – мудак!». Об этом сообщает РБК daily.
А ведь наши демонстранты уступили просьбам махачкалинского городового. (См. репортаж на обложке «ЧК».) Начальник ГУВД полковник Али Ахмедов просил организаторов митинга чуть повременить, подождать до времени, когда проедет кортеж Нургалиева. Городового уважили почти 600 человек! А в ответ – вероломное задержание на двое суток. Теперь – держать ответ.
Два вопроса. Вывод один
Во время августовской аттестации многие из нынешних офицеров имели страшно блеклый и униженный вид. Я был тому свидетель. Многие проскочили даже не здесь, в МВД РФ, а поехали в стольный град, и там, в москвах, выбили себе дополнительные должности. Позорище. Сегодня эти “ч”удаки как будто снова на Олимп вознеслись.
Скажу откровенно, мне было не по себе от жалости к начальнику хасавюртовского ГИБДД некоему Будайханову. Он непрестанно повторял: «Извините, больше не повторится». Как будто его в чём-то обвиняли. Теперь я понимаю – он знал за собой вину, неведомую сидящим в комиссии. От его неповоротливости, трусоватости, чинопочитательства было больно. Они так цепляются за работу, как многие не держатся за жизнь. Я задавал им вопросы. Тихо, неназойливо. Задавал немного и не всем. Вот два из заданных, при ответе на которые многие уверяли, что не пойдут против ЧЕЛОВЕКА и ЗАКОНА.
1. «Как Вы поступите, если Вам прикажут разогнать митинг? Какие документы Вы проверите, чтобы уяснить для себя правомерность публичного мероприятия? Кто должен давать разрешение на проведение митинга, если, к примеру, его хотят провести в центре… Махачкалы? Если вы убедитесь, что отданный непосредственным руководителем приказ преступен или просто противоречит законодательству и отдан с превышением полномочий, станет ли он исполнять его?»
2. «По каким признакам вы судите о действиях гражданина? По каким именно критериям можно с определённой достоверностью говорить, что действия гражданина были подозрительными? Скажем, если вы на улице видите пешехода в 23:30, что должно вас побеспокоить в его поведении, кто или что должно обратить ваше внимание на него? Подойдёте ли вы к нему, чтобы проверить документы? А если их при себе не окажется, то доставите ли вы его в дежурную часть? Само отсутствие документов является ли основанием для подозрения? Обязан ли гражданин иметь при себе документы?»
Большую часть своих вопросов я не успел задать. Но ответов даже на те, что вы читаете, было достаточно, чтобы пожалеть всех, кто тянет лямку этой баржи. А многие висят на ней…
Последний редут
Теперь по существу. Мы организуем фонд сбора средств не для ЗАЩИТЫ митингёров (те сами себя защитить сумеют), а для НАКАЗАНИЯ виновных в противоправных деяниях. Тех, кто с помощью вверенного ему оружия и спецсредств, прикрываясь удостоверением, якобы от имени закона, совершил преступление. На текущей неделе четыре адвоката, чьи добрые имена безупречны, а профессионализм и деловая репутация – хорошо известны в республике, квалифицируют действия должностных лиц, насильно удерживавших участников митинга. Автор статьи передал в этот фонд 10 тысяч рублей.
______________________________________
1) Койот – луговой волк. В экосистемах койот занимает сходное с шакалом место.
2) Девиантный (лат. deviatio – отклонение) – отклонённый от общепринятых норм морали и этики; речь об отклонениях разрушительного характера.
3) Шлягер (нем. Schlager – ходовой товар; то же, что в английском bestseller (best – лучший, sell – продавать) – песня, быстро ставшая популярной, но на короткий срок.
- 3 просмотра