Террор и коррупция: два фронта одного Дагестана

Террористический акт, произошедший 18 февраля в Кизляре (Дагестан), в результате которого были убиты пять мирных прихожанок местного православного храма, не оставил никого равнодушным и вызвал массу комментариев о его причинах и последствиях. В обществе задаются вопросом: что же это было? Спланированный в далёкой Сирии теракт или же некий сигнал дагестанских акторов на проводимую в республике большую чистку? Или же это была спонтанная акция психопата-одиночки, оказавшегося заложником своих собственных фобий и желаний?

Основания задаваться такими вопросами есть. Потому что, как бы это цинично ни звучало, акт террора произошёл… «вовремя». Именно в тот период, когда в Дагестане очень многое решается в кадровом и политическом плане.

Напомним, что происходило до теракта. В Дагестане активно работали прикомандированные из федерального центра прокуроры и сотрудники правоохранительных органов (СК России, ФСБ РФ, МВД), арестовывались высокопоставленные лица, возбуждались уголовные дела на чиновников рангом пониже, стали подниматься архивные материалы на прочих лиц, совершивших экономические и налоговые преступления.

То, что забрали экс-премьера РД Абдусамада Гамидова и его заместителей, означало для представителей остального дагестанского истеблишмента, что могут прийти за любым из них! А кадровая политика врио главы РД Владимира Васильева, жёстко отодвигающая национальные элиты от любых более-менее влиятельных позиций в органах республиканской власти (то есть доступ к бюджету РД), в том числе от управления Махачкалой (после ареста мэра Мусы Мусаева в этом вопросе полное непонимание), вызвала плохо скрываемое сильное раздражение у значительной части местных кланов и групп влияния.

Федеральный центр прошёлся не только по гражданским властям Дагестана. В этот период только-только начали выявляться серьёзные нарушения, совершённые сотрудниками республиканской прокуратуры, МВД, Следственного управления СКР. Напомним, что комиссия замгенпрокурора Ивана Сыдорука заявила следующее: «Меры, применяемые правоохранительными органами, не оказали должного воздействия на ту ситуацию, которая сложилась в республике.

Детальный анализ их работы говорит, что в основном положительная статистика формируется за счёт выявления малозначительных преступлений. При этом имеются просчёты в работе оперативных подразделений (УБЭиПК, УУР и пр. – «ЧК») в плане получения и, главное, реализации имеющейся информации. Значительное количество коррупционных преступлений укрывается с помощью принятия незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел. Множеством нарушений сопровождается расследование уголовных дел. Установлены факты неверной квалификации деяний. Прежде всего – занижение статистики преступлений. Следователем не даётся оценка преступной деятельности всему кругу виновных лиц».

Помимо этого, командированные прокуроры заявили, что правоохранителями Дагестана укрыто 70 преступлений, среди которых два убийства и три преступления террористического характера.

«Наиболее часто укрываются кражи и мошенничества, совершённые в условиях неочевидности. При попустительстве руководителей следственных органов и органов дознания массовый характер приобрели факты вынесения незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела. Комиссией поставлен вопрос об отмене 199 таких постановлений. По результатам дополнительной проверки уже возбуждено 56 уголовных дел», – заявляет комиссия Сыдорука. Такая оценка деятельности республиканских силовиков позволяет говорить либо об их тотальном непрофессионализме, либо об их почти массовой подверженности коррупции. И, естественно, должны были последовать соответствующие выводы: кадровые решения, отстранения, увольнения, возбуждение уголовных дел… (О прочих нарушениях, выявленных прокуратурой, читайте на 2 стр. «ЧК»)

 

«А почему раньше с коррупцией не боролись?!»

 

Помимо этого, теракт в Кизляре произошёл почти сразу после того, как 14 февраля Владимир Васильев дал своё программное интервью телеканалу «Россия-24». Отвечая на вопрос журналиста о том, почему борьба с кланами и коррупцией не проводилась в Дагестане в прошлом и не является ли это кампанейщиной, Васильев высказался в том духе, что его предшественники всё это время (до него) были заняты тем, что боролись с терроризмом и радикализмом. По оценке Васильева, экс-руководители Дагестана занимались этим не безуспешно, так как эти явления были остановлены, и поэтому, по его мнению, наступил следующий этап – борьба с коррупцией и кланами.

«Когда здесь была такая сложная ситуация, представить тут работу по нескольким фронтам (то есть бороться одновременно с терроризмом и коррупцией – «ЧК») было невозможно. Я это говорю как профессионал. Поэтому никакой кампанейщины!.. Просто время пришло… И для Дагестана… Они (национальные элиты) делали то, что считали нужным… Я не оправдываю (выявленные) коррупционные схемы. И я всю жизнь боролся с этим… Мы намерены эту ситуацию менять…» – заявил Васильев.

Эти слова нужно воспринимать так: силовики должны поменять свои приоритеты и плотно заниматься уже не столько вопросами терроризма, сколько противодействием коррупции и организованной (общекриминальной, а не политической, корыстно-насильственной) преступности.

Васильев через интервью доносил до сознания республиканских силовиков, что у них уже нет оснований утверждать, что из-за угрозы глобального терроризма они не могут отвлекать свои силы на борьбу с коррупционерами. Для закрепления этого тезиса врио главы республики даже похвалил их успешную работу, отметив, что «если смотреть на статистику, то увидим, что в некоторых европейских странах теракты совершаются чаще, чем в Дагестане». Тут же он обозначил и свою поддержку таким явлениям, как профучёт и сомнительное, с точки зрения закона, задержание полицией прихожан салафитских мечетей.

Это он выразил так: «Работа продолжается, и, по сути, редкую неделю не проводятся превентивные операции в отношении потенциальных преступников». Эту работу Васильев обозначил в интервью как профилактику, но там же заявил: «Но в этой ситуации, было отмечено специалистами, утрачивается образ врага. То есть те бандформирования, которые недавно исчислялись сотнями, их уже нет. И вопрос: а откуда же это всё вырастает?..»

Причины терроризма Васильев объясняет социально-экономическими причинами: безработицей, коррупцией, отсутствием не только социальных лифтов, но и справедливости и законности. «Если средства из федерального бюджета расхищаются, идут не туда, куда были направлены, уходят на роскошь (коррупционеров), то это и является именно тем подпитывающим протест (фактором)… и в такой радикальной форме как терроризм, – уверяет Васильев и, обращаясь к журналисту «Россия-24», говорит: – Вы приехали в Дагестан, когда главное – это уже экономика. Коррупция – это ведь тоже экономика. Если мы сейчас серьёзно поработаем, поможем ФСБ, МВД, создадим условия, чтобы не было подпитки страшного процесса, когда люди оболваниваются и становятся опасными для общества».

 

Прекрасные помыслы, но…

 

…но желает ли дагестанская элита (в том числе и та, что частично присутствует в силовых структурах Дагестана) избавляться от коррупции? От своего прямого источника доходов? Ещё в 2005 году Хаджимурад Камалов в статье «Бюджет и аппетиты» («Бюджет и аппетиты», «ЧК» №50 от 23.12.2005 г.) написал следующее: «Ежегодно дагестанское общество обрастает новыми слоями коррупции.

Бюджетные псевдоучреждения и псевдоминистерства ежегодно прирастают армией недоумков и полудурков, покупающих себе новые посты в новых госорганизациях, так же как они купили перед этим дипломы в псевдоинститутах. Под каждое вновь создаваемое бюджетное учреждение формируется новая псевдонормативная база, наделяющая его фиктивными властными полномочиями, которые опять же продаются населению в виде многочисленных разрешений и запретов. И вот вся эта «как бы государственная» рать требует на своё содержание «халявных» дотационных денег, зарабатывает на продаже надуманных полномочий населению, денно и нощно придумывает всё новые и новые республиканские и федеральные «целевые программы», делясь с вышестоящей местной и федеральной элитой отмытыми в госзаказах средствами; и… эта раковая опухоль год за годом воспроизводит саму себя.

Разве похожи эти «госслужащие» на слуг народных? Даже с одной из главных своих функций – насилие – такое государство справиться уже не может. Насильников слишком много, насиловать практически уже некого: все пошли в государство. И эта сфера экономики у нас самая выгодная. Не поленились мы («ЧК») и подсчитали: воровство бюджетных средств рентабельно примерно на 2 300%. Прибыльнее, как оказалось, чем торговля наркотиками и оружием, выгоднее проституции и организации игорного бизнеса! Какова цена нравственности наших законодателей, а!». Чтобы понять эту тему глубже, рекомендуем не полениться и найти на сайте «Черновика» ещё одну статью: «Почти как наркобизнес, чуть меньше, чем оружие» («ЧК» №32 от 8.08.2008 г.), дающую понимание коррупции на конкретных, связанных с нефтянкой, примерах…

 

«Спящий» или одиночка?

 

Террористом-одиночкой, расстрелявшим женщин, был 22-летний Халил Халилов. О нём известно не так много. Халилов – уроженец селения Кидеро Цунтинского района Дагестана, фактически проживал в селении Рассвет Тарумовского района. (Село находится примерно в 20 км от Кизляра.) И в тот день, записав на камеру своего мобильного телефона присягу лидеру запрещённой в России организации ИГИЛ, он взял ружьё, набил карманы армейских штанов патронами с картечью, прикрепил к поясу длинный нож и отправился убивать…

В век PR, дезинформации и политтехнологий убедить широкие массы людей в чём-либо достаточно легко. И поэтому общество довольно легко согласилось с тем, что Халилов был членом «спящей ячейки» и действовал по приказу ИГИЛ. Но термин «спящие» подразумевает, что Халилов для этого должен быть завербован ими ранее, а не за пару часов до теракта…

Да и вопрос возникает: почему, если мы можем поверить в то, что кто-то может быть завербован ИГИЛ или иностранными спецслужбами (как вариант) через Интернет и подтолкнут к совершению теракта, мы не можем поверить в то, что тот же Халилов мог быть послан убивать по приказу заинтересованных лиц из числа представителей отдельных кланов или же местных оборотней в погонах, опасающихся, что васильевские чистки в Дагестане вскроют их неприглядную деятельность? Мы ведь с лёгкостью верим в истории про то, как контрразведчики разоблачают потенциальных шпионов, представляясь им сотрудниками вражеских спецслужб (работа под чужим флагом).

А что здесь мешает нам предположить, что склонный к психопатии, находящийся в течение долгого времени в психотравмирующей обстановке (в которую он мог вогнать себя сам), противопоставляющий себя миру и окружающим Халилов исполнил чей-то приказ или слетел с катушек. Так же как слетают с катушек студенты и подростки, время от времени расстреливающие в школах и кампусах своих товарищей и преподавателей.

И здесь трудно не согласиться с журналистом Максимом Шевченко, который заявил: «Феномен ИГИЛ таков, что любой психопат может заявить, что действует от имени этого государства… Мир полон сумасшедшими… Современное информационное пространство подбрасывает сумасшедшим разные мотивы… Не исключаю версию, что он мог быть оружием в чужих руках. Люди с больной психикой легко мотивируемы…»

Владимиру Васильеву надо сориентировать силовой блок в приоритетах: бороться с коррупцией или...

P. S. Преступление Халилова теперь снова позволяет силовому блоку заявить, что в приоритете терроризм, а не коррупция. И на вопрос: «Чем вы всё время занимались?» – уже будет ответ: «Как чем? Видите Кизляр? Мы предотвращали подобное…» На информационном фоне этого преступления захотели заработать свои баллы слишком многие: кто-то политические, кто-то идеологические. Поэтому преступление Халилова должно быть тщательно расследовано. Общество должно знать, что толкнуло его на преступление: ИГИЛ, беспринципные коррупционеры, теряющие буквально миллиарды, или собственная психика террориста. Дагестан должен перестать быть кормовой базой как для стремящихся быстро получить лампасы и награды силовиков, так и для коррупционеров, в своё время подкармливавших террористов различных мастей… ]§[


«Дагестанский террор прошёл свои стадии.

Первая стадия (1999–2005 гг.): террористы убивают вполне конкретных людей, из-за которых, по их мнению, в обществе творится несправедливость. К примеру, боевик Расул Макашарипов и его соучастники уничтожали тех сотрудников УБЭиУТ, которые имели непосредственное отношение к издевательствам и пыткам задержанных в период антиваххабитской кампании 1999–2002 гг. В организованных ими многочисленных взрывах («ведробум»), которые раздавались перед или после проезда машин ДПС, практически никто не пострадал.

Вторая стадия (2005–2008 гг.): террористы включают в число своих мишеней и «оккупантов» – бойцов ВВ, Минобороны, а также командированных в Дагестан сотрудников ДПС. (Период активной подрывной деятельности Ясина (Махача) Расулова и Мурада Лахиялова.)

Третья стадия характеризуется тем, что боевики стали убивать и местных сотрудников милиции – участковых, сотрудников ППС и ДПС, просто людей в форме, а также применять смертников (что раньше никогда не делалось). Этот период характеризуется наиболее агрессивным противостоянием силовиков и подполья. Силовики почти каждый день отчитывались, что убили очередного амира. В республике с такой же периодичностью силовые структуры «теряли» (похищали) молодых людей. На место одного убитого амира приходили другие, более молодые и беспощадные, не обременённые жизненным опытом.

Есть и четвёртая, страшная стадия, когда для террористов больше не будет чёткого разделения людей на «мирных» и «немирных». Когда те, кто поддерживает «немирных» и не восстаёт против них, автоматически относятся к числу врагов и, следовательно, подлежат уничтожению. В этом случае гибель мирного населения перестаёт рассматриваться боевиками как случайные жертвы. До неё мы ещё не дошли, но осталось немного…»

(«Горячая точка: взгляд сверху и снизу», «ЧК» №18 от 11 мая 2012 г.)

 

Номер газеты