Последнее слово семёрки

В Советском районном суде Махачкалы 8 октября продолжилось рассмотрение уголовного дела в отношении семерых жителей Дагестана, обвиняемых в терроризме. На этом процессе подсудимым дали последнее слово. 

Напомним, Омар Муртазалиев, Ислам Магомедов, Мурад Дингаев, Ислам Фезлиев, Шуайбу Лабазанов, Эдгар Караханов и Магомед Мусаев были задержаны в конце марта 2017 года.

По версии следствия, они дали присягу ИГИЛ (запрещённая в РФ террористическая организация) и собирались выехать в Сирию. Помимо этого, утверждает следствие, обвиняемые собирались организовать нападения на сотрудников правоохранительных органов и своим лидером избрали Дингаева. На первом допросе они дали признательные показания, но впоследствии сообщили, что сделали это под пытками. Их обвиняют по ч. 1 ст. 208, ч. 3 ст. 222, ч. 3 ст. 222, прим. 1. Подробно о деле «ЧК» рассказывал в статьях «Присяга под диктовку?» (от 6.12.2020г. «ЧК»), «Следствие ведёт Зульпукарова» (от 7.02.2020 «ЧК») и «Омбудсмен в деле» (от 14.08.2020 «ЧК»). На заседании 20 сентября последнее слово было предоставлено Муртaзалиеву, Магомедову, Дингаеву, Мусаеву и Караханову.

Лабазанов в суде заявил, что все показания дал под пытками и ни в какой группе не состоял. «На видео допроса видно, что я эти показания зачитываю с листа под принуждением. Участковый говорил, что никакого участия в обыске у меня дома не принимал, а по документам оказывается, что он этот обыск проводил. Я, например, знал, что Магомедова 26 марта задержали, мне написал об этом его родственник. Если бы мы состояли в какой-либо группе, неужели оставил бы у себя дома взрывчатое вещество или какое-либо оружие, зная, что участника нашей группы задержали? И я не думаю, что работники, которые меня задерживали, пришли бы и сказали: «Откройте, пожалуйста, дверь», зная, что у меня дома находятся взрывчатые вещества, которые, как они говорят, какой-то мощностью обладают. Дингаева задержали 25 марта, он дал показания, якобы у меня дома была взрывчатка. Я не знаю, они что, бессмертные, чтобы вот так прийти домой, зная, что я взорвать хотел кого-то? Понятые тоже подтвердили, что они оказывали на меня давление, когда зашли на обыск.

На видео видно моё состояние, как я читаю по слогам. Эксперт тоже подтвердил, что показания были даны под давлением. Прокурор задаёт вопрос: «Откуда такие сведения?» Я думаю, работникам нет проблемы какие-то сведения о человеке узнать, если он им нужен. Я просто подписал эти бумаги и в ходе следствия читал показания. В дальнейшем от этих показаний отказался. Я никакого отношения к экстремистам, террористам не имею, ни в какой группе никогда не состоял. Никакого факта, кроме первых показаний, у вас нет. Следствие говорит: мы следили, фото, видеофиксация есть. Где фото и видео? Они слежку вели, ни фото, ни видео, ни аудиозаписей нет. В деле говорится, что, согласно показаниям Дингаева, он из Хасавюрта привёз взрывчатые вещества, пояс смертника. Хорошо, а куда это всё делось тогда? Где два пояса смертника? Мы, получается, раздали их, и кто-то воспользовался ими?» – заключил Лабазанов и попросил суд его оправдать.

Фезлиев тоже заявил, что представленные прокурором Магомедом Магомедовым доказательства были выбиты у подсудимых в ходе пыток. «Больше он ничего не смог предъявить. По делу проходили наши прозвища, которые мы дали сами себе в переписках. Все эти переписки не были предоставлены суду. Всем всё было видно», – сказал он и тоже попросил суд вынести оправдательный приговор.

Оглашение приговора судья Рашидхан Магомедов назначил на 16 октября. ]§[

Номер газеты