Семерым обвиняемым в терроризме в Дагестане дали последнее слово

В Советском районном суде Махачкалы продолжилось рассмотрение уголовного дела в отношении семи жителей Дагестана, обвиняемых в терроризме. На этом процессе подсудимым дали последнее слово. 

Напомним, Омар Муртазалиев, Ислам Магомедов, Мурад Дингаев, Ислам Фезлиев, Шуайбу Лабазанов, Эдгар Караханов и Магомед Мусаев были задержаны в конце марта 2017 года, все вместе они работали в мебельном цеху, принадлежащем отцу Муртазалиева. Они, по версии следствия, дали присягу ИГИЛ (запрещённая в РФ террористическая организация) и собирались выехать в Сирию воевать. Помимо этого, утверждает следствие, обвиняемые собирались организовать нападения на сотрудников правоохранительных органов и своим лидером избрали Дингаева. При первом допросе задержанные дали признательные показания, но впоследствии сообщили, что сделали это под пытками. Их обвиняют по ч. 1 ст. 208, ч.3 ст. 222, 

ч. 3 ст 222 прим 1. Подробно о деле «ЧК» рассказывал в статьях «Присяга под диктовку?», «Следствие ведёт Зульпукарова» и «Омбудсмен в деле». 

Всех семерых поместили в клетку зала N 4, рассчитанную на трёх человек, где им приходилось сидеть на скамейке по очереди. В ходатайстве адвоката Исрафилова Гададова о ведении фото-и видеосъёмки суд отказал. «Необходимости нет», — сказал 

 судья Рашидхан Магомедов.

Первым слово взял Дингаев, который вину не признал, объяснив подписание признательных показаний долгими пытками током и давлением. Он сказал, что всем семи фигурантам одновременно предъявлено создание НВФ в одно и тоже время. с одними и теми же лицами, тогда как эта статья подразумевает наличие самого НВФ. При этом ни одному не предъявлена часть 2 ст 208 - участие в НВФ. «Значит, финансирование создание и руководство участниками НВФ не могло осуществляться», — заявил Дингаев.

В обвинении указывалось, что он владеет арабским языком и проходил обучение в религиозных заведениях, что Дингаев отрицал, а обвинение не суде не опровергло. 

Подсудимый заявил, что все признательные показания давал под пытками, при оперативных сотрудниках 

 и под диктовку следователя Зульпукаровой. Кроме того, зашитой были зафиксированы следы физического насилия на его теле. А на вменяемых боеприпасах и оружии биологических материалов подсудимого не нашли.

«Я опознал сотрудника ЦПЭ Гасана Магомедова, который пытал меня, когда его допрашивали в суде в качестве свидетеля», — рассказал Дингаев.

Подсудимый Мусаев заявил, что все, что написано в томах дела, не признаёт, участие в НВФ не принимали.

Более подробной была речь Муртазалиева. «Нас обвиняют, в том, что мы террористы. А на каких основаниях? Вещдоки и первичные признания — больше ничего нет. Путём пыток нас заставили оговорить друг друга, дать ложные показания, от которых в последующем мы отказались, не признав все то, что нам подкинули. На судебных процессах мы подробно рассказали всю правду, и доказали свою невиновность даже грубейшими ошибками Следственного управления МВД, фальсификациями нашего уголовного дела, и в том числе кражей вещдоков. ( половина оружия и гранат, изначально вменявшихся подсудимым, исчезла из материалов дела. Обвинение объяснило это их уничтожением, хотя такое решение может принять только суд - прим. «ЧК»). Этого достаточно.»

«Патроны и гранаты, которые хранятся якобы у нас в спальнях под подушками и допросы следователей, в которых подозреваемый, ещё не отойдя от тока, по слогам, еле зачитывает с листка признательные показания прямо на камеру, это все видели. 

Кому интересно, что наши показания после пыток разнятся друг с другом? Нас допрашивали не только следователи, но и сотрудники ЦПЭ. Какая разница, что обвиняемый может одновременно находится в ИВС и в кабинете у Зульпукаровой? Для вас самое главное - это первичные признания, привычные лживые показания и подкинутые жалкие патроны. Различные структуры МВД, дали волю пытать людей, сажать их в тюрьмы, но даже с этим они не могут справиться, как положено»

- Муртазалиев, говоря «у вас», вы обращаетесь к суду? - прервал судья подсудимого

- Нет, - ответил Муртузалиев и продолжил:

«Они ленятся перепроверять свои грязные подшитые дела, где могут уничтожить документы из материалов дела, потом снова добавить. После чего дело попадает прокурору, и тут фальсификации проходят мимо их глаз, мол так и надо. И с умным выражением лица задают мне вопросы: почему вас посадили в тюрьму? Ведь столько ребят живут в городе, и их никто не трогает. Или: если вы утверждаете, что вас пытали током, то почему показания такие подробные. Подтвердить мои слова может каждый обвиняемый, подсудимый, или осуждённый, который стал жертвой оборотней в погонах. Вы сами свидетели, как через эти клетки молодые ребята рассказывают, как их пытают током, выбивают лживые показания, это было до нас и продолжается после нас. Самый яркий пример - братья Гасангусейновы из Шамильского района. Если эта история прошла сквозь ваши сердца, то вряд ли должна пройти сквозь ваш слух. По вашей логике можно сказать также: а почему именно их убили, ведь другие живут мирно со своими родителями? Почему никто не задается вопросом, при каким именно обстоятельствах их убили и почему это дело до сих не закрывают? Да всем уже ясно, кто их убил, и за что. Народ просто запуган и будет молчать, пока эта беда не коснётся их самих, либо их близких родственников. 

Любой из нас могут похитить средь белого дня на глазах у прохожих, и загнать, словно животных, в кабинет пыток, раздеть догола и жарить током до такой степени, пока кто-либо не расскажет подробно, в мельчайших деталях, как он убивал самого Кенеди. Не поймёт меня тот, кто не испытывал это на себе, это не просто пальцы в розетку засунуть. Я не прошу от вас милости ко мне, милосердия или жалости, я прошу проявить к нам справедливость и боятся великого Аллаха должным образом, ведь он суров в наказании», — завершил подсудимый. 

Караханов и Магомедов также свою вину отрицали. Магомедов заявил об угрозах сотрудников ЦПЭ ему и его семье при даче показаний.

Выступление с последним словом Лабазанова и Фезлиева суд отложил на 8 октября.