Генеральная прокуратура проверяет соблюдение прав осуждённых в колониях Саратовской области. По решению Федеральной службы исполнения наказаний уволены начальник и три сотрудника областной туберкулёзной больницы (ОТБ-1), находящейся в подчинении саратовского УФСИН. Подготовлены документы на освобождение от должности руководителя регионального управления Алексея Федотова «за серьёзные просчёты в оперативно-служебной деятельности». Следственный комитет ведёт семь уголовных дел о противоправных действиях в отношении осуждённых. Региональное УФСИН открыло горячую линию, куда могут обращаться новые пострадавшие.
Основатель проекта Владимир Осечкин весной нынешнего года уехал из России по соображениям безопасности.
Теперь материалы общественников процитировали государственные информагентства и прокомментировал пресс-секретарь президента. Дмитрий Песков отметил, что в саратовской истории надо «быстро, но спокойно разобраться».
О ситуации в саратовской тюремной больнице родственники заключённых и общественники говорили с середины 2000-х годов.
В 2013-м о нарушениях в учреждении рассказало несколько федеральных СМИ. Заведующий столовой ОТБ-1 Дмитрий Шадрин (вольнонаёмный сотрудник ФСИН) подтвердил сведения, выступая на рабочей группе Госдумы.
В нынешнем году Gulagu.net несколько раз заявлял о преступлениях в саратовской больнице.
• В январе было опубликовано видео, в котором родственники заключённых жаловались на пытки и вымогательство.
• В июне Владимир Осечкин обратился к Генеральному прокурору Игорю Краснову, рассказав об изнасиловании осуждённого Павла Шеремета.
• В сентябре на канале правозащитного проекта появилось пять фотографий со сценами насилия над заключёнными.
До нынешнего момента правоохранительные органы практически никак не реагировали.
«Отчёт о воспитательной работе»
Саратовский адвокат Снежана Мунтян сообщила «Новой», что навещала своего доверителя Павла Шеремета (он снят в первом ролике, опубликованном Gulagu.net 5 октября), находящегося в ОТБ-1, в начале июня. «На встрече он рассказал, что подвергся насилию со стороны активистов. Я записала его рассказ на видео, сняла огромные синяки. Отправила материалы в прокуратуру, Следственный комитет и местные СМИ», – говорит Снежана.
38-летний Павел Шеремет (неоднократно судимый за избиение полицейского, грабежи и разбой) отбывает наказание – девять лет особого режима за разбойное нападение. В 2016 году в Севастополе он совершил налёт на квартиру наркодилера, который отказывался платить дань его подельникам.
Первоначально мужчина находился в ИК-13 в Энгельсе. «Там было замечательно, насколько возможно в таких обстоятельствах. Муж занимался спортом, получал от руководства колонии грамоты и поощрения – дополнительные передачи и длительные свидания», – говорит супруга осуждённого Елена Шеремет. Зимой заключённые прошли флюорографическое обследование. Павла с подозрением на туберкулёз отправили в саратовскую ОТБ (проблем на тот момент не возникло), затем – в лечебно-исправительное учреждение № 3 (ЛИУ-3) в Балашове.
«В Балашове произошёл конфликт с начальником. Муж жаловался на несъедобную кашу, червивую рыбу, на мизерную зарплату в швейке. Начальник на него взъелся», – объясняет Елена.
Балашовское ЛИУ-3 известно организованными протестами осуждённых. За последние годы здесь произошло несколько массовых акций. В марте 2017 года десятки заключённых сознательно покалечили себя, в июле – объявили голодовку. В 2021 году голодовки здесь проходили дважды. Протестующие жаловались на некачественное питание.
По словам Елены Шеремет, в мае начальник ЛИУ-3 Олег Мартовецкий якобы сказал Павлу: «Я тобой займусь». Осуждённого снова отвезли в ОТБ-1. Среди заключённых саратовских колоний больница с 2000-х годов известна как место «перевоспитания» для тех, кто доставляет неприятности начальству (стоит отметить, что все зоны региона считаются красными).
Елена встревожилась, когда супруг не поздравил её с днём рождения 29 мая. «Я начала звонить в ОТБ, пыталась выяснить, что с мужем. Сотрудники говорили мне гадости, например: «Пока живой». Врачи уверяли, что у него всё нормально, – вспоминает женщина. – Когда муж наконец позвонил, он не мог говорить, сказал только: «Бьют! Пытают!» Я бросилась на вокзал».
Начальник ОТБ-1 Павел Гаценко сказал жене осуждённого, что произошла «банальная драка». Павел Шеремет сообщил адвокату Снежане Мунтян, что насильники требовали назвать фамилии тех, с кем он «общается под крышей» (в том же Балашове находится тюрьма для особо опасных преступников – Н. А.). «В июне на свидании муж рассказал, что эти нелюди говорили ему: «Извини, у нас указание от «погон» свыше», – говорит Елена Шеремет. – То, что они делали – это метод давления на неугодных. Они снимали видео, чтобы предоставить отчёт о проделанной работе, о том, как его наказали».
Сейчас Павел Шеремет находится на территории ОТБ-1 в одиночной камере. У него подходит срок для подачи документов на условно-досрочное освобождение. По словам жены, сотрудники больницы пытаются приписать ему нарушения режима: «То не поздоровался, то лёг до отбоя, хотя у него ещё не отменён постельный режим».
Уголовное дело о насилии над заключённым было возбуждено в июне. По словам Елены, за четыре месяца её даже не опросили. Дело ведётся в отношении «неизвестных лиц», хотя Шеремет назвал всех участников. Активисты имеют статус свидетелей. По словам адвоката Снежаны Мунтян, «они чувствуют себя вольготно, свободно передвигаются по территории, их не изолируют».
Эти же активисты проходят по двум аналогичным делам, пострадавшими в которых стали заключённые Александр Веселов и Андрей Шварц.
«Поняла, что не смогу это выслушать»
22-летний Андрей Шварц, ранее судимый за кражи, отбывает наказание (16 лет строгого режима) за разбой и убийство. В 2017 году молодой человек, работавший охранником, и его друг-таксист вывезли в посадки и зарезали знакомого, забрав у того 117 тысяч рублей.
Сначала Шварц находился в ИК-2 Энгельса. «Другие заключённые избивали его, вымогали деньги. Сотрудники колонии закрывали на это глаза. Я платила, пока было откуда наскрести. Мы живём в деревне, у нас тут заработки – восемь тысяч рублей в месяц», – говорит мать осуждённого Ольга Шварц, живущая в Марксовском районе. Поняв, что больше не может платить, женщина обратилась в областное управление ФСИН. Андрея перевели в ОТБ-1 – как объяснили матери, «подальше от проблем».
Больничные активисты потребовали у новичка 30 тысяч рублей. «Он им ответил: «Можете меня на ремни порезать, но у матери ещё трое детей, все учатся, отец умер, денег взять негде». Тогда они заставили его подписать заявление о том, что он и другие осуждённые готовили бунт», – вспоминает Ольга.
По телефону сын просил: «Мама, вывези меня отсюда, иначе вообще меня не увидишь или слюни буду пускать». «О том, что там происходило, сын говорил так: «Швабру вставили в задний проход. Мам, продолжать?» Я поняла, что не смогу это выслушать», – говорит женщина. Она жаловалась в местную ОНК, региональное управление ФСБ, записала видеообращение в Генеральную прокуратуру. В декабре 2020 года Андрея перевели в саратовское СИЗО.
Уголовное дело по вымогательству в ИК-2 тянется больше года. По словам Ольги, следователи постоянно меняются. Сотрудник колонии, который, как подозревает женщина, не хотел замечать происходящих преступлений, ушёл на пенсию.
Региональное УФСИН, проводившее проверку в ОТБ-1, уверяло мать заключённого, что «нарушений законности не установлено, в предоставлении безопасного места осуждённый Шварц А. И. не нуждается». В марте 2021 года, через полтора месяца после появления на Gulagu.net видеоролика с рассказами родственников изнасилованных заключённых, дело всё-таки возбудили. По словам Ольги Шварц, в апреле сотрудник УФСИН приходил к Андрею в СИЗО и убеждал забрать заявление (позже этот человек тоже благополучно ушел на пенсию). Следственные действия – опознание и очные ставки с насильниками – начались только в августе.
«Дело пытаются замять»
Больше года тянется дело о вымогательстве денег у Владимира Болдырева, находившегося в саратовской ОТБ-1 в 2020 году.
Уроженец Калмыкии Болдырев отбывал в Саратове наказание – семь месяцев строгого режима за вождение в пьяном виде (он уже был судим по этой статье в 2018 году, а в 2010-м был осуждён за групповое изнасилование).
Как рассказала гражданская супруга Владимира Маргарита Амарханова, в больнице активисты раздели мужчину догола, привязали его к кровати, показывали свои половые органы, угрожая изнасилованием, и требовали денег. «Вова был на волоске. Неделю пролежал связанный, ходил под себя, сотрудники больницы иногда заглядывали в палату и проверяли, жив ли он. Эти активисты там – цари. Муж видел, как они живут, – с плазменным телевизором и отдельным питанием, имеют доступ ко всем ключам и личным делам осуждённых», – говорит Маргарита.
Женщина перевела 50 тысяч рублей на указанную активистами банковскую карту. Затем застраховала жизнь Владимира и обратилась на горячую линию Gulagu.net. В августе 2020 года Владимир Осечкин обратился к директору ФСИН Александру Калашникову с просьбой провести служебную проверку в ОТБ-1.
«Муж первым из пострадавших подал заявление в Следственный комитет. Нас опрашивали, но поверхностно. Дело пытаются замять», – полагает Маргарита.
Широко закрытые глаза
О нарушениях в тюремной больнице правозащитники рассказывали в соцсетях и прессе почти 10 лет.
В 2013 году заведующий столовой ОТБ-1 Дмитрий Шадрин выступил в Госдуме на заседании рабочей группы по развитию общественного контроля в местах принудительного содержания. Сотрудник привёз в столицу заявления заключённых об избиениях, материалы о вымогательствах и растрате казённого имущества. Депутаты пообещали подготовить обращение во ФСИН и СКР. Областное управление ФСИН сообщило, что Шадрин неоднократно привлекался к дисциплинарной ответственности, «сведений о недозволенных мерах воздействия в отношении осуждённых со стороны и. о. начальника ФКЛПУ ОТБ-1 УФСИН России по Саратовской области П. А. Гаценко и иных сотрудников учреждения не поступало».
В декабре 2020 года несколько заключённых из ИК-7 Красноармейского района, прошедшие через туберкулёзную больницу, написали жалобы Генпрокурору Игорю Краснову. Обращения опубликовал Gulagu.net.
В июне 2020-го Владимир Осечкин впервые предал всероссийской огласке историю Павла Шеремета, обратился в Генпрокуратуру и ФСИН. В сентябре правозащитник опубликовал пять фотографий со сценами насилия из саратовской ОТБ. Саратовское издание «Свободные новости» направило запросы в региональные управления ФСИН и Следственного комитета с просьбой сообщить, будет ли проводиться проверка по публикации. Ведомства не ответили даже отпиской.
«Я много лет работаю по жалобам из ОТБ. Раньше потерпевшие не давали согласия на распространение информации. Многие боятся говорить, так как продолжают отбывать наказание и опасаются мести руководства ФСИН», – говорит адвокат Снежана Мунтян. По её словам, готовятся к подаче в Следственный комитет заявления ещё от 14 пострадавших.
Как считает адвокат, «пытки в ОТБ поставлены на конвейер». Чаще всего для давления на жертву активисты используют именно изнасилование. Роли чётко распределены, «этот держит, этот бьёт, тот орудует шваброй». По мнению адвоката, насильники вымогают деньги на личные нужды, «но, возможно, делятся с сотрудниками». «Активисты говорили жертвам, что останутся безнаказанными, так как им покровительствуют начальник больницы и руководитель отдела безопасности», – рассказывает Мунтян. Величина дани колебалась от 50 до 300 тысяч рублей в зависимости от платёжеспособности семьи жертвы.
Адвокат уверена, что злоумышленники снимали свои действия на служебный регистратор, полученный от сотрудников учреждения.
«Видео хранилось в служебном архиве. С помощью таких записей опера вербуют агентов. Осуждённому говорят: либо будешь сообщать нам сведения, либо покажем это всем», – говорит наша собеседница. По её словам, Gulagu.net получил записи от «источника, который работал в ОТБ». «Осечкин записал с ним аудиоинтервью, которое обнародует в ближайшее время. Пока я не могу назвать фамилию этого человека в целях его безопасности», – поясняет Мунтян.
Близкие пострадавших заключённых опасаются, что нынешняя активность неожиданно прозревших правоохранительных органов обернётся назначением удобных козлов отпущения. «Я до ночи читаю новости, – вздыхает Ольга Шварц. – Боюсь, что кого-то одного бросят под танк – вот, мол, тот негодяй, который всё вытворял, – а прочие останутся при погонах. В этом ужасе все замазаны. Не только ОТБ и не только ФСИН, но и другие ведомства, которые не хотели их контролировать. Я не питаю надежд на справедливость. Большинство виновных выйдет сухими из воды, а наши дети и мужья так и будут страдать».
P. S. Напомним, что это не первый скандал в исправительных учреждениях Саратовской области. В 2012 году в энгельсской ИК-13 был убит заключённый Артём Сотников, отбывавший наказание за грабёж. Сотрудники колонии в течение двух дней пытали его с использованием спецсредств. Как показала экспертиза, смерть пострадавшего наступила в результате перелома копчика и травматического шока. В 2014 году пять сотрудников ИК были признаны виновными в превышении должностных полномочий и причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем смерть. Они получили сроки от 9 до 12,5 лет строгого режима.
В 2015 году в той же ИК-13 снова погиб заключённый – 54-летний мужчина, осуждённый за убийство. Виновными были признаны старший инспектор отдела безопасности Дмитрий Донской (приговорён к 10 годам строгого режима) и начальник этого отдела Дмитрий Кузьмин (получил 4,5 года общего режима).
7.10.2021 г.,
«Новая газета»
- 135 просмотров