[ Ахмед Захаров: «Я ничего не боюсь» ]

В редакцию «ЧК» представленное интервью Ахмеда Захарова, экс-президента ОАО «Дагсвязьинформ», попало в качестве рекламного текста. Монополизация экономики Дагестана, искусственные ограничения свободы предпринимательства в фокусе интереса нашей газеты. Не раз в этой связи сам Захаров в бытность его руководителем компании оказывался объектом нашей критики. Ниже он излагает свою позицию по целому ряду обвинений в его адрес, подкреплённых к тому же возбуждёнными на него и его бывших коллег уголовными делами. И концепция газеты «Черновик» и принципы её информационной политики диктуют необходимость объективного и скрупулёзного наблюдения процессов в динамике. Мы не отказываем в праве на гласность никакой из сторон отслеживаемых нами конфликтов. И тем более не берём за это плату. Прошёл почти год с момента, когда представители ОАО «Связьинвест» на собрании акционеров ОАО «Дагсвязьинформ» объявили, что президентом общества назначается никому не известный Гамзат Гамзатов. И друзья, и даже недоброжелатели Ахмеда Захарова, 34 года возглавлявшего отрасль, обомлели от того, насколько грандиозная это была «подстава», – причём даже не на уровне борьбы за кресло (видали в республике и не такие комбинации), а на уровне человеческих и родственных взаимоотношений. Кто-то гадал о сумме и адресате взятки, которую дали «за Гамзатова», кто-то знал их точно, но всех поражал поистине шекспировский мас-штаб предательства. Ибо все знали: новый глава Дагсвязьинформа – муж родной племянницы жены Захарова, которого он сам и устроил в «связь». Договорившись за спиной дяди, Гамзатов безжалостно сместил его с поста главного связиста Дагестана.

Его не смущало ни то, как он выглядит в глазах родни и общества в целом, ни то, что опыт работы на Кизилюртовском заводе фосфорных солей явно не поспособствует успеху в управлении отраслью связи. Тогда, сразу после драматического собрания акционеров, журналисты не добились от Ахмеда Захарова ни одного комментария. По его собственному признанию, он с удовольствием «молчал» бы и теперь. Поводом для нынешнего интервью стали не столько события годичной давности, сколько опять-таки невиданная по размаху кампания, развёрнутая с помощью республиканской прокуратуры и средств массовой информации против находящегося в отставке Захарова, а заодно и против его бывших подчинённых.

– Я чувствую себя уверенно и нормально, ибо ничего незаконного не совершал. И мои враги это тоже прекрасно знают, – говорит Ахмед Захаров. Поэтому долгое время я со стороны наблюдал за тем, как разворачиваются события, как стараются правоохранительные органы, как злобствует пресса... Я прекрасно осознаю, что, лишившись служебного положения, стал лакомым куском для тех, кто спешит слепить образ врага, переключив на него возмущение людей, ежедневно сталкивающихся с коррупцией и взяточничеством. За всё время моей продолжительной трудовой деятельности – и мои коллеги-связисты могут это подтвердить – я не брал взяток и никого не принимал на работу за деньги. В открытом споре в присутствии любого количества свидетелей я легко и с документами в руках докажу свою правоту по любому вопросу. Однако открыто никто не дерётся. Иначе, как камнями в спину, действия правоохра-нительных органов не назовёшь. У них не было ко мне никаких претензий, когда я был президентом ОАО «Дагсвязьинформ». Да и налоговики проводили тогда тщательные плановые и специальные проверки деятельности организации, и вопросов у них ко мне никогда не оставалось. А причина нынешней смелости и «прозрачности» работы прокуратуры – в команде «фас!», полученной сверху, конкретно – от председателя правительства РД Шамиля Зайналова. И всё равно вся эта возня не столько пугает, сколько развлекает. Мне бояться нечего. Меня и раньше трудно было испугать, а с тех пор, как убили моего сына, я вообще ничего не боюсь.

– Однако вы нарушили собственное правило «ни слова для прессы»?

– Я молчал, потому что не хотел опускаться до публичного переругивания с властями, у которых Захаров прямо как кость в горле. Даже после отставки меня никак не оставят в покое: завели семь уголовных дел, четыре из которых уже закрыли. И потом, события июня прошлого года действительно стали для меня сильным ударом. Тогда я был полностью готов к тому, что Дагсвязьинформ попытается возглавить другой человек, но не верил, когда мне говорили, кто конкретно под меня «копает». Именно так: я отказывался верить. И, конечно, я рассчитывал на президента РД, который за день до собрания акционеров обещал мне полную поддержку. Однако жажда мести дагестанского премьера оказалась сильней...

Сейчас же мне надоело безучастно наблюдать, как чернят моё имя. Я всё время даю какие-то подписки о невыезде. Что за игры? И ладно бы заводили уголовные дела на меня (за себя я отвечу), но теперь прокуратура взялась за людей, с которыми я проработал многие годы. Будучи моими подчинёнными, они были простыми исполнителями моих распоряжений, которые, подчёркиваю, я имел полное право им давать. Так нет, на них заводят уголовные дела, их выдёргивают из дома и таскают на допросы как преступников. Фамилии порядочных людей попали на страницы газет в связи с делом о продаже части здания Дагсвязьинформа.

– В чём суть претензий к вам в связи со зданием на площади?

– Прокуратура доказывает, что я не имел права его продавать. И опять-таки всем давно понятно, что сделка совершена на полностью законных основаниях. Да если б у Гамзатова была настоящая зацепка, разве мне позволили спокойно бы сидеть дома? Представляю, какой показательный процесс здесь бы устроили! Но в том-то и дело, что, в соответствии с «Законом об акционерных обществах», а также в соответствии с уставом нашего акционерного общества, я имел полное право самостоятельно и без согласования с советом директоров совершать любые сделки, сумма которых не превышала 1 % от общей стоимости активов ОАО. Общая балансовая стоимость всего имущества ОАО «Дагсвязьинформ» на тот момент составляла 771 млн рублей, а сумма сделки – 5,8 млн рублей.

– И это стоимость трёхэтажного здания на центральной площади города?

– Как вы думаете, на основании чего я, как руководитель, должен был вывести сумму, по которой выставляю здание на продажу? Может, мне надо было дать объявление в газету? Порядок определения стоимости имущества акционерных обществ чётко описан в соответствующем федеральном законе, и я не отступил от него ни на йоту. Существует практика, когда руководитель АО поручает провести оценку рыночной стоимости здания независимой организации (в нашем случае – ООО «Консалтингово-визовая служба при Государственной регистрационной палате» Москвы), которая принимает во внимание множество факторов, основной из которых – балансовая стоимость здания на момент продажи. Это обычная, распространённая практика. Кстати, я мог не заказывать и эту оценку, так как данная сделка даже не относилась к категории крупных. Я просто подстраховался, и теперь вижу, что не зря.

– А в деле фигурирует сумма, которую называет истец, – 121480000 рублей...

– А откуда она взялась, кто-нибудь может сказать? Неделю назад нынешний собственник здания – ООО «Марс» – в который раз подтвердил свой статус добросовестного покупателя здания. На этот раз уже в Ессентуках. Но истец в нашем случае судится не чтобы выиграть дело, а именно для того, чтобы громко публично судиться. Представители Дагсвязьинформа в суде называют громадную сумму новой рыночной стоимости и не приводят ни одного документа, из которого было бы понятно, на основании чего произведена новая оценка! Располагая бухгалтерско отчётностью – единственной системой данных об имущественном и Раскрывать её не в его интересах. Ведь, если в суде начнёт фигурировать инвентарная карточка учёта основного средства под номером 664, в которой записаны и год принятия здания на баланс (1931), и его балансовая стоимость (2 млн 152 тыс. рублей), станет очевидна вся абсурдность претензий Гамзатова.

Легко проверить, что обращение именно к балансовой стоимости – обычная практика не только при заключении сделок, но и обычная арбитражная практика, игнорируют которую только политически ангажированные дагестанские суды. И ещё. Если бы следователь или суд поинтересовались в регистрационной службе, каковы были суммы аналогичных сделок, то есть почём тогда покупались новые здания в центре Махачкалы, стало бы ясно, что я продал помещение Дагсвязьинформа, которому даже больше чем 75 лет, по максимально возможной стоимости. Привожу все эти факты опять-таки только потому, что возмущён привлечением к этому делу своих бывших сотрудников. Все остальные уголовные дела не стоят даже того, чтобы их комментировать.

– Остальные уголовные дела касаются только вас?

– Меня и моей деятельности в роли руководителя, мелких рабочих моментов, причём многолетней давности. Дела заводили, многократно меняя разные надуманные статьи, только для того, чтобы лишний раз облить грязью моё имя.

– Какие претензии к вам могут быть у Гамзатова, занявшего ваше место?

– Признаю: я сам виноват в том, что это вообще стало возможным. Когда-то, когда Гамзат пришёл ко мне и сказал, что у него нет денег на хлеб семье, я по-человечески пожалел его – устроил на работу. Теперь он, как каждый, кто занимает своё место незаконно, дрожит за кресло и пытается обезопасить себя всеми возможными способами. Кроме того, любому ясно, что если бы сейчас здание Дагсвязьинформа находилось на балансе организации, Гамзатов продал бы его сам. И вот эта сделка, я уверен, не имела бы ничего общего с законом. Уж он точно не направил бы средства от продажи на погашение долгов по зарплате, как это сделал я. Вся сумма осела бы в его кармане. Конечно, он вне себя от того, что эта возможность у него отнята. Но даже не в этом суть. Знаете, что перво-наперво сделал Гамзатов, когда пришёл к руководству?

– Что?

– Заставил главного инженера (в тот момент исполняющего обязанности президента ОАО) Евгения Гуляева, которому я всецело доверял, подписать отказ от всех претензий Дагсвязьинформа к «Импульсу». Таким образом, Гуляев одним росчерком пера поставил крест на многолетней борьбе связистов за землю, выделенную организации постановлением главы администрации Махачкалы Саида Амирова. Ну а потом Гамзатов ввёл в штатное расписание должность со сложно выговариваемым названием – заместитель первого вице-президента по техническим вопросам ОАО «Дагсвязьинформ», для своей супруги Лейлы.

– Что это были за претензии, отменённые Гуляевым, и что такое «Импульс»?

– «Импульс» – фирма, которой по подставным документам фактически владеет Шамиль Зайналов. В своё время мы с ним в присутствии свидетелей договорились о том, что «Импульс» строит шестиэтажный дом на земле, принадлежащей Дагсвязьинформу, за что отдаёт этой организации два этажа в своём доме. В соответствии с договорённостью он должен был строить на самом краю участка. Но, подделав документы, «Импульс» захватил гораздо больше земли, чем это было оговорено. И никакие квартиры в его доме нашим сотрудникам уже не достались. Мэрия тоже была в курсе этого земельного спора, но не вмешивалась в моё противостояние с Зайналовым. Там предпочли, чтобы судьбу подписанного мэром постановления решал суд.

Пока я возглавлял Дагсвязьинформ, наша организация выиграла четыре суда по этому спору, и однозначно, что в результате победила бы. Ведь судебные решения в пользу Дагсвязьинформа выносили не дагестанские суды, а Высший арбитражный суд в Москве. Но Зайналов, приведя на пост президента ОАО своего ставленника, первым делом, конечно, отвёл опасность от своей фирмы.

Прошу заметить, что я обвиняю его в незаконных действиях не в тот момент, когда он уже ушёл в отставку, а пока он находится на посту премьера правительства. Потому что у меня нет никаких сомнений в том, что я могу доказать свои слова, и я не боюсь за них отвечать. Хотя и не располагаю ни административным ресурсом, ни телефонным правом, которыми вовсю пользуется Зайналов. Свежий, самый простой пример: на прошлой неделе по его распоряжению из газеты «Новое дело» было снято обращение к абонентам Дагестанской сотовой связи, подписанное моей женой Хавой Захаровой. Его опубликовал «Черновик» – единственная газета, решившаяся на столь смелый поступок.

– Как, по вашим предположениям, события будут развиваться дальше?

– Не знаю, что ещё предпримут официальные органы и неофициальные «доброжелатели». Я выстою: я сильный. И мне жизненно необходимо оставаться сильным ещё много лет. Ведь у меня трое маленьких детей, которых надо поставить на ноги. И ещё: есть несколько серьёзных дел, которые я обязательно доведу до конца. ]§[

Номер газеты