«Дайте нам хотя бы юридический статус»

В Сирии компактно проживает множество выходцев из Кавказа, в том числе дагестанцы. Есть даже отдельное дагестанское село Дерфуль, о котором мы говорили в первой части интервью с хирургом-офтальмологом Мухаммадом Нур Нидалем, предки которого после восстания 1877 года переехали из Дагестана в Турцию. Нидаль некоторое время жил в Дамаске, учился в Дагестане, а сейчас работает в Саудовской Аравии. 

Сегодня мы продолжаем разговор о Сирии, и в этой части интервью речь пойдёт о дагестанцах в Сирии и их положении.
 – Вы говорили об участи, которая постигла дагестанское село. Как это произошло?
– Меньшинства в Сирии, как религиозные, так и национальные, старались сохранять нейтралитет в возникшем конфликте. Но с разрастанием военных действий это оказалось невозможным. Дагестанское село Дерфуль принимало беженцев из других районов, в основном из Хомса. По этой причине по селу регулярно стреляли с военной базы, расположённой на холме неподалёку. В один прекрасный день эту базу захватили – надоело терпеть обстрелы. Тогда Асад разбушевался и разбомбил и холм с базой, и дагестанское село. Непосредственно атакам подверглась половина села.
– Оно большое?
– Примерно пятьсот хозяйств. Есть и кумыки, и аварцы, и даргинцы, и лакцы… 
– А сколько всего дагестанцев в Сирии?
– Около девяти тысяч человек.
– А чеченцы?
– Чеченцы есть. Но некоторые они породнились с дагестанцами, поскольку близки друг к другу и считали себя одной нацией. В основном сирийские чеченцы носят фамилию Дагистани.
– В какие годы было массовое переселение в Сирию?
– Было несколько этапов. Последнее переселение – после Второй мировой войны, в 1945 г. Я лично знал двоих дагестанцев, которые не могли вернуться на родину после войны. Один – аварец – Абдулмаджид, другой – лакец – Хусейн. Они оказались в Сирии. Абдулмаджид вернулся домой во времена Брежнева. У Хусейна три брата ушли на войну, ему тогда было 16 лет. Мать не хотела отправлять на войну и его. Но он через Таджикистан, Афганистан, Иран, Ирак и попал в Сирию. Там он познакомился с дагестанцами, женился на кумычке и где-то в 1976 г. вернулся на родину.
А так основные переселения были после Шамиля. В восьмидесятые годы XIX века. Переселялись во время Кавказской войны, после падения Шамиля и её окончания в шестидесятые. Но больше всего – в восьмидесятые. Это были вынужденные переселенцы. Есть этапы добровольного переселения. Как, например, в 1917-м, а также сороковые годы.
– Черкесы тоже представляют в Сирии большую диаспору?
– Да, их численность более ста тысяч человек. Но стоит отметить, что всех выходцев из северо-западного и северо-восточного Кавказа называют черкесами. Этнических же черкесов не так много. Есть другие национальности северо-западного Кавказа, подавляющее большинство которых на сегодняшний день проживает на Ближнем Востоке. В Сирии есть даже северокавказские национальности, которых сегодня на Кавказе нет вообще.
– А дагестанцы, вообще, хотят приехать домой?
– Сейчас они, скорее, просто вынуждены. Хотя этот вопрос поднимался и раньше. В 1992 г. здесь, в Дагестане, был Всемирный конгресс соотечественников. Приехало очень много дагестанцев из Турции, Сирии, Иордании, Америки. Я тоже присутствовал. Были разговоры, обещания о том, что нам будет дан соответствующий статус, земля, жильё, даже говорили о строительстве какого-то городка. Раньше такой опыт был у адыгов. Они построили целое поселение, городок, для всех, кто желает вернуться домой. Им выдавали разрешение на проживание, общежития, предоставляли жильё, питание, образование для детей… В Дагестане об этом абсолютно не думают.
Наверное, руководство республики занято более серьёзными, глобальными проблемами. Но надо хотя бы ознакомиться с опытом соседних северокавказских республик. Непонятно, почему у нас этот вопрос вообще не поднимается, хотя уже несколько сотен черкесов переехали на родину, где для них были созданы условия. Также во время конфликта в Боснии президент Адыгеи отправил туда самолёт, чтобы вывезти людей.
– Вы сказали, что на каком-то уровне этот вопрос раньше поднимался…
– Да, здесь было общество «Родина». Оно находилось рядом с загсом. Сейчас там кафе. Как общество «Родина» превратилось в кафе, я не знаю. Оно перешло на самофинансирование, содержать сложно, руководство республики его не поддерживает. Мы предлагали передать его в качестве нашего предприятия, чтобы можно было его финансировать. Ответа не последовало. На бумаге оно вроде бы существует и поныне.
– У нас сейчас приняли закон о поддержке социальноориентированных некоммерческих организаций. Идёт битва за финансирование. Появилось много организаций, которые борются за бюджетные деньги. Может, этот момент можно как-то использовать.
– Думаю да, надо этот вопрос как-то решать. Потому что если сейчас дагестанцы вдруг захотят приехать на родину, то их надо будет встретить. И этот вопрос надо решить на уровне руководства республики. Мой друг пытался поднять этот вопрос, заходил к министру Бекмурзе Бекмурзаеву, разговаривал с его заместителем Расулом Гаджиевым. Он поднял бумаги, показал список из трёхсот человек из Киргизии, которые хотят приехать в Дагестан, и сказал, что не знает, что с ними делать. Есть порядочные люди, которые пытаются что-то сделать, но вопрос, к сожалению, зависит не от них. Я не вижу у руководства республики никакого желания даже поднять вопрос хотя бы на уровне руководства миграционной службы или получить квоты из Москвы на переезд и содержание людей хотя бы на период этой войны.
– То есть у дагестанцев в Сирии есть в этом реальная потребность?
– Честное слово, большого желания у них нет. Я слышал, как дагестанцы в Сирии говорят, что возвращаться домой опасно для жизни. Потому что в СМИ относительно Дагестана вырисовывается ужасная картина. Вот у меня в телефоне есть приложение kavkaz-news, я включаю новости по слову «Дагестан», вырисовывается картина намного более страшная, чем та, которая вырисовывается о Сирии. В Сирии в народе вообще не было преступности. Года два назад по крайней мере так было. На улице любого населённого пункта в любое время дня и ночи была абсолютная безопасность. Здесь же, в Дагестане, никто не знает, дойдёт ли он до места назначения, если выходит из дома ночью.
Поэтому пока о поездке в Дагестан люди думают с настороженностью. Но если Асад начнёт массовое уничтожение населения, станет применять химическое оружие, то деваться будет некуда – людей надо будет вывезти.
Нам ничего не нужно. Не нужно, чтобы нам давали деньги и т. д. Мы сами сможем справиться. Дайте нам хотя бы юридический статус. Вот что нам нужно. Хотя бы это пусть сделают. Временно. Пока разрешится ситуация в Сирии.  

Номер газеты