[ В Дагестане больше всего... ...талантливых бойцов. Вадим Финкельштейн – «Черновику» ]

Говорим: Фёдор Емельяненко, подразумеваем: Вадим Финкельштейн. Именно этот человек в последнее время идёт бок о бок с Последним императором как его менеджер и компаньон. Вадим Финкельштейн – человек, сумевший в России превратить драку в спорт, а спорт – в бизнес. Основатель сильнейшей в Европе бойцовской организации М-1 побывал в Махачкале накануне турнира М-1 Selection и дал эксклюзивное интервью «Черновику».

– Начнём с новости, буквально ошеломившей на этой неделе всех, кто следит за смешанными единоборствами: UFC удалось выкупить организацию Strikeforce, а ваш главный интерес в этой компании – Фёдор Емельяненко, которому по контракту с этой организацией осталось провести один поединок. На ваш взгляд, как это отразится на организации М­1, учитывая ваши не самые дружественные отношения с президентом UFC Дэной Уайтом? Не повторится ли ситуация как с японским PRIDE, который также был выкуплен американским гигантом и упразднён?

– На М­1 это никак не отразится, потому что никаких контрактов со Strikeforce у нас нет. Мы имеем договор с Showtime. Буквально 25-­го числа у нас с этой организацией состоится совместный турнир в США. Я тоже, как и многие, считаю, что долго теперь Strikeforce существовать вряд ли будет, но у организации есть обязательства перед телевидением: необходимо провести положенные Гран-при. И Дэна Уайт это понимает; так что до конца года ничего сильно не изменится. Я так думаю. Иначе его просто по судам затаскают.

– То есть, в любом случае, контракт будет доработан и Емельяненко проведёт свой бой?

– Ну, у Фёдора контракт со Strikeforce (вернее, совместно с М­1 Global, Strikeforce и Showtime) не на один бой, а на три. Конечно, если Фёдор вновь проиграет, он сам, наверное, захочет завязать со спортом. У него нет каких-то жёстких юридических обязательств. Он может в любой момент приостановить контракт, и никаких претензий ни с чьей стороны не будет. Но, я думаю, его ещё рано списывать.

– Вы являетесь бессменным менеджером Фёдора Емельяненко. Многие специалисты и просто любители смешанных единоборств твердят о том, что по­-настоящему великим бойцом всех времён и народов Фёдор мог бы стать, если бы принял участие в турнирах UFC. Что послужило причиной того, что переговоры о подписании Емельяненко в эту организацию не увенчались успехом?

– Я думаю, что Фёдору уже ничего никому не надо доказывать. Необязательно участвовать в UFC, чтобы всё время подтверждать, что ты лучший. Он перебил многих чемпионов UFC, и, я думаю, быть непобедимым десять лет – достаточно, чтобы считаться великим. Я думаю, что его рекорд в ближайшее время вряд ли кто-то сможет побить. А что касается Дэны Уайта, – мы всегда были готовы работать с ним, но именно он вёл непонятную политику.

– По словам Уайта, одной из основных причин неподписания Фёдора в UFC стало желание российского атлета выступать в турнирах по боевому самбо…

– Фёдор популяризирует российский вид спорта, боевое самбо, и он посчитал за оскорбление не иметь возможности выступать в любительских турнирах. Почему какой­то Дэна Уайт диктует, что ему делать, куда ходить… Ведь есть и другие ММА­организации. Мы понимаем, что это эксклюзивный контракт, но участие в чемпионатах по боевому самбо, даже если он проиграет или выиграет, никакого отношения к ММА ведь не имеет. Дэна Уайт тогда просто упёрся в этом вопросе, и в результате компромисс между нами не был найден. Если будет какая-то сделка с UFC, мы всё равно останемся при своём мнении. Я думаю, что Уайт уже с этим давно согласился. Просто он, наверное, не очень хотел, чтобы Фёдор выступал в UFC. Если бы хотел – Фёдор заключил бы контракт.

Сейчас у нас есть договорённость с Showtime, и, в любом случае, контракт с ними должен быть доработан до конца, ведь какие бы деньги ни предлагались, существуют обязательства. А когда мы будем свободны – будем обговаривать, и всё может быть.

– Продолжим разговор о Фёдоре: различные СМИ, в том числе и зарубежные, полагают, что причиной фиаско Емельяненко в двух последних поединках послужила устаревшая система подготовки. Вы тоже придерживаетесь такого мнения. И если да, то почему после боя с Вердумом не были сделаны соответствующие выводы и Фёдор не отправился в зарубежные спортивные лагеря?

– Ну, я согласен со СМИ, потому что Фёдор немного засиделся в родном городе. Первое поражение ему ничего не показало, так как, в принципе, оно было не поражением в полном смысле этого слова, а ошибкой. А вот вторая неудача продемонстрировала, что надо приобретать что-то новое, чтобы побеждать. Фёдора уже изучили. Ну, Емельяненко уже сделал выводы, и 27 марта он полетит в Амстердам с командой, в которую, помимо него, войдут Гришин, Сидельников, Самойлов. Будут тренироваться у известных голландских специалистов – Петера Тайса и Хипполита.

– Скорее всего, он сразится с проигравшим в паре Оверим – Вердум?

– Я думаю, да. Но это тоже под вопросом. Если, например, в этом поединке будет нокаут, то комиссия, естественно, запретит проигравшему проводить бой в ближайшие полгода. А времени ждать, пока побывавший в нокауте боец восстановится, у нас нет.

– Поговаривают и о возможном поединке Фёдора с чемпионом Strikeforce в полутяжёлом весе – Дэном Хендерсоном…

– Может быть. Если Хендерсон перейдёт в тяжёлую категорию

– То есть Емельяненко не будет гонять вес на 93 кг?

– Нет, конечно. Хендерсон и сам серьёзный боец, весящий в среднем 100 кг, да и у Фёдора чистый вес – 102–103 кг. На мой взгляд, этот бой может состояться. Хороший поединок может быть. Он – действующий чемпион, но мы не гонимся за титулами. Бой должен быть коротким. А потом уже Оверим или Вердум.

М­1 ищет таланты по

всему миру

– На ваш взгляд, во сколько менеджеру обходится содержать профессионального бойца, способного драться в самых сильнейших организациях мира, включая питание, фармакологию, сам тренировочный процесс, оплату спарринг-­партнёров?

– Ну, это очень сложный вопрос, потому что всё зависит от того, у кого какие условия. Если есть свои тренеры, своя база, спонсоры и так далее, это легче. А если этого нет, то всё дорого. В Старом Осколе у Фёдора всё это есть. Построены школа, гостиничные номера, база, имеются хорошие условия для тренировочного процесса.

И, если честно, я не занимаюсь менеджментом, за исключением вопросов Фёдора. Я, наоборот, отошёл от этого, потому считаю, что этим должны заниматься профессионалы и тренеры. Ну, например, «Горец» Мусаила Алаудинова – это настоящий профессиональный клуб. Они не стоят на месте – самостоятельно воспитывают сильнейших бойцов, раскручивая их в различных турнирах. А для меня важно, чтобы были интересные бойцы в моей организации. И мне без разницы, будут ли это люди из России, Дагестана или Америки, Европы…

Вы знаете, у спорта нет национальности – Фёдора любят везде. Я хочу, чтобы у меня выступали интересные бойцы.

И всё должно быть по­-честному. Потому что если я буду тащить своих бойцов из своего клуба, то рано или поздно они поедут в Америку и их там просто побьют. Поэтому этот процесс должен быть естественным. Я отошёл от клубов и организовываю бои. Вот, например, 1 апреля на турнире М­1 Selection в Дагестане будут сильнейшие ребята из Европы, бойцы, которые уже имеют рейтинг, спортсмены с большим потенциалом. Кто-­то один из восьми станет чемпионом и затем уже начнёт драться за титул чемпиона в М­1 Сhallenge в рейтинговых боях. То есть это настоящий отбор. Здесь нет такого: мы этого с этим поставим, другого – с тем, чтобы там вышел наш чемпион, и так далее. В моей организации этого не будет. Наша цель – найти лучших бойцов со всего мира. Тогда мы сможем конкурировать с другими организациями, и никто не скажет, что в М1 выступают слабые атлеты.

– Вы – человек, который в конце 90-­х подарил жизнь российскому ММА. Что подтолкнуло вас, успешного бизнесмена, создателя энергетического напитка Red Devil вложить свои деньги в казалось бы, не самый прибыльный на тот момент бизнес, организовывая турниры, создавая профессиональный клуб, выплачивая гонорары бойцам?

– Я создал напиток Red Devil, имел свой бизнес в Голландии. Со временем меня пригласили стать спонсором турниров по миксфайту. Эта история моего сотрудничества с ММА началась в 1995 году, а первый турнир в качестве организатора я провёл в 1997 году. Я не бывший боец, не спортсмен, я совсем из другого мира. Но, когда я пришёл в зал и увидел это зрелище, мне безумно понравилось. И я решил, что если это понравилось мне – не спортсмену, – то, наверное, понравится многим людям. Когда раскручиваешь какой-то проект, ты должен тратить деньги на рекламу. В качестве неё я использовал свой напиток в статусе официального спонсора турниров по миксфайту. Постепенно это перешло в более серьёзное русло. В 2003 году, когда я встретил Фёдора, подход к делу уже был более профессиональным, а в 2008 году вместе с Сергеем Матвиенко (сын губернатора Санкт­-Петербурга Валентины Матвиенко. – Прим. ред.) мы создали уже мировую трёхступенчатую лигу – M­1 Selection­Challenge­Global. Думаю, пройдёт ещё пара лет – подрастут молодые бойцы, наберутся опыта – и мы выйдем на большое шоу и организуем турнир за звание чемпиона M­1 Global. Для этой версии мы пока сыроваты, но будущее за турнирами именно этой организации.

Мы идём по пути PRIDE

– Сейчас созданная вами профессиональная лига М­1 является одной из самых сильнейших в Европе и конкурентно-способной в мире. Приоритетом для вас является проведение профессиональных турниров с сильнейшими организациями мира – Strikeforce, теперь Showtime. Трудно ли вести переговоры с ними? Насколько сложно уговорить американцев приглашать российских бойцов в свои турниры, зная, что именно россияне могут забрать все чемпионские пояса, что, естественно, сказывается и на зрительском интересе американской стороны?..

– Я не думаю, что американцы против наших бойцов. Это всё глупости. Просто с нашими спортсменами больше проблем, связанных с получением виз. Но и американцам на самом деле просто не нужны наши бойцы – у них свой рынок. Достаточно окупаемый. Американцам нет большой разницы, в принципе, кто дерётся – они любят бойца. Пусть он будет русский, дагестанец – неважно. Мы по-­другому работаем – селекционируем бойцов со всего мира, и в целом наш менеджмент больше похож на PRIDE. Там не только японцы были, но и американцы, русские, да все практически. В американских ММА-организациях 90 % – местные бойцы. Есть, конечно, и бразильцы, мексиканцы; для расширения своей географии они стали брать японцев и корейцев. Но, в принципе, всё больше подстроено под себя.

Мы же пытаемся сейчас найти таланты, поэтому отбор идёт в Америке, Азии, Европе. Мы смотрим, как боец проявляет себя – внимательно изучаем его. И в конце концов доведём М­1 Global show до высочайшего уровня, когда в своём активе будем иметь не одного Фёдора, а целую колоду таких бойцов. Тогда-­то мы и сможем выйти на большое шоу. Сегодня у нас пока просто нет столь известных бойцов. Но это не за горами, поскольку мы уже заключили контракт с Showtime, а это такой канал, который не будет просто так что-то показывать. Нам дали шанс провести такое шоу, через которое люди в США должны будут узнать наших бойцов. Наша организация очень интернациональная. И все приходят, так сказать «взбираясь» по этой «горе».

– Но М­1 ведь проводит достаточно много турниров и в России. Как вы считаете, когда и как такие турниры в конечном итоге смогут стать полностью самоокупаемыми и в достаточной мере приносящими прибыль её организаторам?

– Для этого надо всем покупать билеты, а не искать способ, как пройти на соревнования зайцем. Потому что бойцы должны зарабатывать. И самое главное – у нас настолько приучили всех в спорте, что не надо платить за зрелище, что всё должно быть бесплатно. Как будто мы все живём в другом мире…

– В Питере ситуация такая же, как и в Махачкале? 

– Ну, в Питере, конечно, немного по-­другому. Ситуация меняется, но всё равно и там привыкли говорить «дайте карточку»… Когда приезжает Пугачёва, все покупают билеты без вопросов. Люди, вообще, должны зарабатывать своей профессией. Когда это будет? Когда будет рейтинг на телевидении, когда придут спонсоры, когда люди начнут покупать билеты. Сегодня мы работаем на перспективу, вкладываются большие деньги, инвестиции… Почему? Потому, что мы наращиваем телевизионные контракты. Шоу, которое пройдёт в Дагестане, увидят в 130 странах мира, но все они сегодня должны платить. Сегодня они платят мало или вообще не платят. Всем нужно закрепиться на этом рынке. Когда ты закрепишься, когда будет ясно, что это смотрят, что там есть хорошие известные бойцы, все готовы будут платить. Сейчас уже платят, но пока недостаточно.

– А разработка компьютерной игры, как сделал тот же UFC, – это пока нереально?..

– Рано. Понимаете, эту игру надо сделать очень хорошей, с известными бойцами. Реально мы начали только в прошлом году раскручивать бойцов нашей организации. Надо поработать год-два, потом уже можно будет запускать такого масштаба технологии. Но в первую очередь сами бойцы для этого должны созреть, быть интересными зрителям.

– Вадим Григорьевич, скажите откровенно: насколько дагестанские бойцы интересны российской публике? По своему менталитету дагестанцы дерутся больше на эмоциях. Для профессиональных турниров, для их организаторов это плюс или наоборот?

– Для нас, как я уже говорил, совершенно без разницы, откуда боец. Просто почему­-то в Дагестане больше всего талантливых бойцов. Они выступают в Питере, в Ростове, да практически повсюду. И сейчас у нас за титул М­1 Сhallenge два дагестанца будут бороться – у вас очень раскручен и поднят этот спорт. А зрителям любой национальности нравятся красивые бои. И им будет всё равно, кто боец по нации: они будут за него болеть. Ну, может, если дагестанец будет выступать в Санкт­-Петербурге и драться с питерским, они будут болеть за питерского, но, если он будет драться в Америке с американцем, поверьте мне: все будут за дагестанца. Потому что он – россиянин. Так было и будет всегда.