Скорбь по приказу…

Теракт в Питере напугал общественность. Люди ощущают страх, боль, злость, желание обезопасить близких, отомстить. Нормальные люди, имеющие семьи, детей, любимых людей. Они обращаются к государству с просьбой их обезопасить. Государство, исходя из существующего положения вещей, удовлетворяет эти просьбы. Как может. Или как хочет.

Как там говорил Бенджамин Франклин: «Те, кто готовы пожертвовать насущной свободой ради малой толики временной безопасности, не достойны ни свободы, ни безопасности!» Эти слова надо помнить. Возможно, их признают экстремистскими.

Ради малой толики временной безопасности нам навязывают расширение полномочий спецслужб, принимают пакет Яровой, вводят массу ограничений и запретов, начинают контролировать банковские счета обычных граждан и блокировать их, если заметят подозрительную операцию в копеечном размере. При этом закрывают глаза на то, как «в тень» преступным путём уходят миллиарды. Получаем ли мы безопасность взамен? Нет, она на том же уровне, что и была до всяких Яровых и прочих.

Во времена знаковых терактов бывает страшно. Страшно, потому что в нашем обществе есть категория людей, использующая именно такие моменты для своих узкополитических интересов. Как пример – 15-минутные митинги якобы скорби, объявленные в Дагестане, да и по всей стране. На примере таких людей, внешне успешных, состоятельных, властных, растёт новая молодая элита. Она начинает считать, что ЭТО – нормально. В итоге мы видим вместо скорби – стремление выслужиться. Начинаем понимать, что это своего рода проверка одной из башен Кремля региональных властей на то, как они выдрессировали бюджетников выходить на площадь: сегодня скорбеть, завтра – петь, а послезавтра?.. Кому нужны эти лицемерные митинги по указке сверху?

Больше всего с этими митингами меня поразил прокурор Дагестана. На днях он возмущался, что в республике «участились случаи проведения массовых акций протеста», проводящиеся «с повсеместным нарушением порядка организации», причём в то время, когда «сохраняется террористическая угроза». Он признаёт, что митинг – это демократическая ценность, но она не «должна идти вразрез с законом, угрожать интересам общества и государства». Хм… А как быть с законностью митинга, прошедшего 8 апреля в Махачкале? Он был законным? А угрожал ли интересам общества и государства антикоррупционный митинг? Или тут принцип: «Своим всё, остальным – закон»? ]§[

Номер газеты