В редакцию «ЧК» обратилась жительница Дербента Гуля Караханова. Её сын, 19-летний инвалид II группы Магомед Караханов, пропал 6 мая 2015 года при загадочных обстоятельствах. (Эти обстоятельства мы описывали в статье «Вместо вывода – 2» в «ЧК» №22 от 5.06.2015 г.).
Тогда родственники Магомеда Караханова утверждали, что в последний раз разговаривали с ним по телефону 6 мая. Они заметили, что голос его был неестественным, напряжённым. А 7 мая телефон Магомеда был выключен, сам он пропал. «Он в свои почти 20 лет весил 50 килограммов, в мечеть ходить не мог, так как были случаи, когда он там падал в обморок. Он даже бегать не может… На учёте тоже не состоял!», – характеризовали пропавшего его близкие, отрицавшие наиболее популярную версию об уходе в лес. Дома остались включённый ноутбук, паспорт, лекарства, без приёма которых у него резко обостряется лёгочное заболевание.
К 22 июля 2015 г. поиски сына ничего не дали. А обращение в правоохранительные органы становится не только бессмысленным, но и опасным. «Мой сын не нашёлся, но, как я вижу по действиям следствия и МВД, его из пострадавшего превращают в подозреваемого», – рассказывает Гуля Караханова.
На такой вывод её наталкивают следующие обстоятельства. Она, когда обращалась в правоохранительные органы с соответствующими заявлениями, указывала, что за сыном следят непонятные вооружённые люди на различных авто. По её просьбе были собраны записи с камер видеонаблюдения, но, как утверждает Караханова, следователь потерял флешку с записями.
«На видеозаписях было видно, что за машины следят за сыном, как они перемещаются по городу… Но мою версию, что Магомеда похитили, следователь даже не рассматривает. Её отбрасывают и выдвигают версию о том, что он ушёл в лес!», – говорит она и рассказывает о встрече с министром ВД по РД Абдурашидом Магомедовым, который, на её взгляд, тоже не внёс ясности в вопрос, почему её сына силовые структуры считают боевиком.
Когда Караханова стала объяснять министру, что её сын не придерживается экстремистских взглядов и просто по состоянию здоровья не мог уйти в лес («для него, астматика, у которого гниют лёгкие и работают только на 50%, даже прогулка по городу была проблемой»), Магомедов ей ответил, что «значит, он уехал в Сирию». На вопрос, как Караханов мог уехать в Сирию, если все его документы остались дома, министр ответил, что может рассказать, как это делается без документов. «‘‘Почему же тогда вы – полиция – не закрываете этот коридор, если знаете, что по нему можно уехать в Сирию без документов?!’’ – спросила я министра, но он не ответил», – рассказывает Гуля Караханова.
«Если он один раз был в мечети, это же не значит, что он сразу стал экстремистом… Туда же и другие люди приходят, в том числе на дорогих джипах, их же не убивают…», – удивляется Караханова и продолжает: «Я думаю, что моего сына уже убили и поэтому сейчас специально подгоняют свои материалы дела под версию, что он боевик. Думаю, что скоро его тело подкинут в место какой-нибудь спецоперации…»
P. S. 15 июля в лесу у с. Акка Табасаранского района прошла спецоперация, в ходе которой были убиты один боевик (Магомед Исмаилов) и один боец СОБРа.
- 5 просмотров