Сергей Доренко: "Мы продолжаем программу "Разворот" на радио "Эхо Москвы", к нам присоединился президент Дагестана Муху Алиев. Муху Гимбатович, здравствуйте". Муху Алиев: "Здравствуйте". Про 5-ю графу и Сулеймана Керимова Алексей Венедиктов: "Кстати, Муху Гимбатович, сейчас в связи с тем, что такая волна в некоторых городах нарастает, "понаехали тут". Вы, наверное, знаете, в Москве, в Санкт-Петербурге очень много дагестанцев, российских граждан, которые работают. Есть проблемы или нет? Говорили вы с Путиным об этом?" Муху Алиев: "С Путиным на эту тему у нас разговора не было, но было бы неправильно говорить о том, что нет проблемы. Конечно, проблема есть. В ряде случаев эта проблема не связана с кавказцами, которые здесь на рынках торгуют. Связана она с не совсем правильным отношением к этим людям, которые, не нарушая закона, делают то, что они умеют делать". А. В.: "Муху Гимбатович, сколько по вашим сведениям жителей Дагестана сейчас работают за пределами республики?" М. А.: "Где-то в пределах 6 тысяч человек в год уезжает из Дагестана для того, чтобы найти себе работу".
Сергей Доренко: "Кто вы по этнической принадлежности, как вы себя идентифицируете по этнической принадлежности?"
М. А.: "Я аварец".
С. Д.: "Вы аварец. Скажите, пожалуйста, я знаю о сложной схеме власти в Дагестане. Если вдруг то, что мы знаем о том, что будут выбираться у вас органы власти обычным голосованием, не получится, что аварцы и лезгины, например, возьмут всю власть, и это хрупкое равновесие будет нарушено?"
М. А.: "Я понял. В Дагестане мы всегда придавали большое значение этническому балансу в органах власти, местному самоуправлению, потому что этот баланс в какой-то мере является основой и спокойствия общественно-политического в республике. Перед нами поэтому стояла очень серьёзная задача: как же обеспечить представительство территорий и представительство народов без квот? И тот закон, который мы приняли, по пропорциональной системе можно тоже обеспечить представительство, практически один к одному".
А. В.: "Я напоминаю, что в прямом эфире "Эха Москвы" Муху Алиев, президент Дагестана. Как там наш друг Сулейман Керимов, какие у вас последние сведения?"
М. А.: "Последние сведения такие, что он чувствует себя хорошо, уже ходит".
А. В.: "Ходит уже, да?"
М. А.: "Да, думаю, что мы скоро его увидим".
А. В.: "А будет ли он принимать участие, надеетесь ли вы, что он поможет, - он же член фракции ЛДПР, - поможет во время мартовских выборов в республике, организовать там то, о чём вы говорили, рассчитываете ли вы, что он и в республике будет работать, а не только в Москве и в федеральном парламенте?"
М. А.: "У меня были с ним беседы, встречи, я думаю, что он значительно активнее будет проявлять себя в республике и как предприниматель, может быть, и в политической жизни будет".
А. В.: "А он инвестирует в республику или не очень? Мы знаем - в Москве".
М. А.: "Он будет инвестировать, потому что я это понял из беседы, которая у меня с ним была. Он по-разному объяснял то, что было в прошлом. Прошлое осталось прошлым; я думаю, что будет".
А. В.: "Мелкий бизнесмен Борис Абрамович задаёт вам вопрос - господин президент, как вы относитесь к предложению господина Жириновского преобразовать все национальные образования внутри России в губернии? Будет ли, на ваш взгляд, это способствовать единству России?"
М. А.: "Это неразумное предложение. Это плод фантазий господина Жириновского. По крайней мере, на Кавказе в ближайшее время ничего этого невозможно делать".
А. В.: "Сейчас идут снова разговоры о возможности укрупнения северокавказских республик. Всё-таки что-то надо делать?"
М. А.: "На всё надо смотреть с точки зрения истории, логики и с точки зрения взаимоотношений народов, республик. Если в таком плане говорить, на Кавказе очень опасно трогать границы. Поэтому укрупнять те или иные территории, объединять их или нет - это дело народов, которые там живут. Если они это хотят, как, скажем, в некоторых регионах России, ради бога. Что касается Дагестана, мы не собираемся ни к кому присоединяться, мы никого не собираемся и к себе присоединять". Сосед спрашивает про соседа
А. В.: "Николай из Краснодара, близкий сосед, что называется, пишет - здравствуйте, Муху Гимбатович, как складываются отношения с соседним Азербайджаном, проясните ситуацию со слухами о проблеме в Дербенте, это что такое?"
М. А.: "У нас с Азербайджаном традиционно были хорошие отношения и есть хорошие отношения. Поэтому нет каких-либо вопросов. У нас есть там две-три проблемы приграничные, которые мы должны рассматривать. Ну, это естественное явление так же, как и в любом другом месте. Поэтому таких вопросов нет. Но некоторые лидеры национальных движений, некоторые неразумные люди говорят о том, что Дербент - это азербайджанский город. У нас тоже есть такие люди, которые говорят, что половина Азербайджана - это Дагестан. Там Белоканы, Закаталы и другие районы, их надо присоединять. Туда надо вообще поехать, надо ещё посмотреть, как люди живут. Но мне представляется, что надо не в этом упражняться, а надо в Дагестане азербайджанцам, которые живут в Дагестане, а их более 80 тысяч человек, создать им нормальные условия жизни, чтобы они чувствовали себя россиянами, чувствовали себя дагестанцами. И чтобы на азербайджанской стороне дагестанцы, их там много…"
А. В.: "Много, да?"
М. А.: "Где-то, по нашим подсчётам, не менее миллиона человек, хотя данные приводят всякие".
А. В.: "Миллион человек? Н-да…"
М. А.: "Да. Лезгины там, в основном разделённый границей административной народ, не очень просто воспринимает эту разделённость. Надо всё делать, чтобы упростить эту процедуру перехода границы. Там аварцы, другие народы, и там создать, естественно, им (этническим дагестанцам в АР. - Прим. ред.) условия такие, которые необходимы для того, чтобы дети изучали родные языки, чтобы в районах, где они живут, были руководители и кадры были свои. Учебниками мы обмениваемся, например. Из Азербайджана привозим к нам учебники на их языке, для дагестанских детей туда отправляем свои. Поэтому таких проблем, которые ставит автор, что там Дербент - чей-то город, Дербент - это наш город… Но если так, с точки зрения такой истории, мы так вообще далеко уйдём, что гораздо больше территорий, на которые мы можем претендовать. Но мы не собираемся это делать".
А. В.: "Какие у вас личные отношения с молодым человеком под именем Рамзан Кадыров? Потому что мы видим, как очень часто ваши правоохранительные органы и правоохранительные органы ЧР сталкиваются, переходят административные границы".
С. Д.: "А главное, он обещал навести порядок, если что".
А. В.: "В Дагестане. Вы с ним-то говорили или нет? Что это вообще?"
М. А.: "Мы, естественно, больше общались с отцом. С ним меньше общения. Больше общения с президентом (Русланом Алхановым. - Прим. ред.)... Что касается того, что он хочет наводить порядок, это желание хорошее, но пусть наводит порядок на территории своей республики, а мы как-нибудь сами, наверное, разберёмся…"
С. Д.: "Как геройский Ботлих чувствует себя? Когда вы говорите - Махачкала, Дербент, эти города, я хочу вам напомнить, что у всех в России славное имя Ботлиха мы вспоминаем по 99-му году. Ребята просто с какими-то старыми ружьями охотничьими остановили Басаева. Они что-нибудь получили от этой победы, я имею в виду, как там изменилось что-то?"
М. А.: "Сейчас в Ботлихе идёт активное строительство объектов, строятся школы, строятся детские сооружения, строится дорога, асфальтированная, современная, дорогая".
С. Д.: "Спасибо за информацию. Вы знаете, я хотел, что если вы там увидите ботлихских, скажите, что мы все в России испытываем к ним огромную симпатию. Привет им, они герои настоящие! Спасибо Ботлиху".
М. А.: "Обязательно передадим". Ислам, глобализм и Бороздиновская
А. В.: "Другая тема, тоже вопросы совпали. Очень серьёзный вопрос; три вопроса прочитаю, но тема одна. Ахмед Абдуллаев, аспирант из Санкт-Петербурга - всем известно, что немало представителей мусульманской молодёжи в республике в силу многих объективных причин склоняется к радикальным идеям. Это часто бывает присуще молодым, в этой связи довольны ли вы пасторской ролью духовенства республики? Все вопросы вокруг роста радикальных исламских идей. Как там?"
М. А.: "В этом году мне представляется, что нам удалось коренным образом переломить ситуацию в борьбе с этим религиозным экстремизмом и терроризмом в республике. По крайней мере, и разные опросы, которые проводили москвичи из Южного федерального округа, не только наши наблюдения и статистика это подтверждают. На 66% меньше стало терактов, раненых, пострадавших работников правоохранительных органов и т. д., их тоже меньше".
А. В.: "Но это же не исламизация, а криминализация, независимо от того".
М. А.: "Это было связано не с исламизацией, это было связано с влиянием религиозных экстремистов. Нам представляется, что нам удалось в какой-то мере перевести акцент в борьбе с ними с силовых методов, которые были на первом плане, на профилактику, на предупреждение. Если говорить об исламе, мы будем поддерживать традиционный ислам. Духовенство внесло большой вклад. Те события, о которых мы говорили, в 1999 году, когда было сказано, что это священная война и т. д., муфтий надел военную форму и сказал: никакой священной войны нет".
А. В.: "И радикальность молодёжи".
М. А.: "Естественно, в этой части, этой радикальной части среди ваххабитов там много молодёжи. В основном это люди неустроенные, это люди безработные, это люди не занятые, это люди, которым трудно в этой жизни. А рядом оказался какой-то…"
А. В.: "Брат-ваххабит".
М. А.: "Ваххабит, который говорит - слушай, что ты ждёшь от этого государства, пойдём со мной. А если он ушёл, уже всё".
С. Д.: "Он говорит правду, это государство коррупционное, здесь не уважают, ты не сможешь здесь реализовать себя".
М. А.: "Правильно, правильно. И он говорит о тех пороках, которые на самом деле есть и в Дагестане, есть они и в стране. И поэтому, конечно, часть молодёжи попадалась на эту удочку. Поэтому наша задача и профилактика этого экстремизма заключается в том, чтобы больше уделять внимания молодёжи и создавать рабочие места, потому что Дагестан помимо всего прочего отличается тем, что это очень молодая республика. Средний ]§[
- 3 просмотра